До конца XVII века основным каналом научного общения были личные контакты либо личная переписка ученых. В истории науки известны, например, письмо Галилея (правда, не к коллеге, а к аббату Кастелли, 1613), письма Блеза Паскаля к Пьеру Ферма (1654), переписка Ньютона — с Лейбницем, Гуком, Бойлем (конец XVII — начало XIII века).
Печатные журналы, быстро ставшие решающим звеном системы научных коммуникаций, появились к последней трети XVII века. В 1665 году с разницей в несколько недель вышли первые номера французского Journal des savants и английского Philosophical Transactions of the Royal Society. Первый российский научный журнал — Commentarii Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae — основан уже в следующем веке, в 1728 году. Все три существуют до сих пор, Commentarii сегодня — это «Известия РАН».
Следующие 300 лет были временем все ускоряющегося развития науки, но сложившаяся система научных коммуникаций качественно не менялась. Журналов становилось больше, они становились толще, но и только. Печатные научные журналы адекватно выполняли свои важнейшие функции.
Главные функции системы научных коммуникаций:
фиксация приоритета, авторства нового результата — этому служит сам факт публикации подписанной статьи;
распространение знания — читатели имеют доступ к новым научным результатам;
хранение — на это работает подписка, архив журнала;
поддержание качества научных статей — обеспечивается стандартной системой независимой экспертизы.
Однако к концу XX века казавшаяся незыблемой журнальная структура столкнулась со стремительно нарастающими, существенными и, как выяснилось, практически непреодолимыми трудностями. Проблемы научных журналов широки и многообразны, но главная среди них — то, что в библиотечном сообществе называют serial crisis. Он вот в чем.
После Второй мировой войны наука во всем мире стала стремительно развиваться. Быстро росло число исследовательских центров, ученых, а следовательно, и научных публикаций. К концу XX века к этой — экстенсивной — причине добавилась еще одна. Разбухание научного сообщества привело к необходимости бюрократического контроля за ним. Отсюда появились формальные показатели, такие как количество цитирований, число публикаций. Апофеозом стало рождение в 2005 году знаменитого индекса Хирша. Но если ученого оценивают в штуках, по количеству статей, то и написать их надо побольше, а не столько, сколько по смыслу достаточно. Это вызывает мультипликативный эффект — количество публикаций теперь растет быстрее, чем фактический объем нового знания.
Следом за экспоненциальным (во всяком случае, очень быстрым) ростом числа научных статей так же быстро увеличивалось и количество научных журналов. В результате научные библиотеки уже не могли подписываться на все им необходимое — бюджетов не хватало. Тиражи журналов стали падать, так что издателям приходилось повышать цены. И далее порочная спираль serial crisis только раскручивалась.
Были надежды на электронные публикации, однако интернет только слегка отодвинул кризис. Электронная публикация, конечно, дешевле бумажной, но остальные операционные расходы-то никуда не делись.
В общем, традиционная система научных коммуникаций через подписные печатные (или электронные) журналы сталкивается с многосторонними трудностями. Сложившееся положение можно охарактеризовать так: недовольны почти все. Недовольны авторы — при публикации права на статью переходят издателю. К тому же редакционный цикл от подачи работы до ее публикации долгий, что в условиях жесткой конкуренции чревато потерей приоритета. Недовольны научные библиотеки, они не в состоянии подписаться на все необходимое. Недовольны читатели — легальный бесплатный доступ к научной информации ограничен. Довольны только крупные научные издательства.
К концу XX века появилась альтернативная концепция научных коммуникаций. По мнению энтузиастов, она лишена недостатков традиционной схемы и в состоянии выполнять (перечисленные выше) основные функции: распространение знания, фиксация авторства, поддержание качества и архивирование. Документально идея была оформлена в 2002 году как Будапештская инициатива открытого доступа (Budapest Open Access Initiative, BOAI).
BOAI представлена двумя основными элементами. Первый — самоархивирование, то есть развитие открытых научных репозиториев. Второй — научные журналы открытого доступа. Репозиторий позволяет автору самостоятельно разместить в хранилище свою статью, этим поддерживаются первые три упомянутые функции (четвертая — входное рецензирование — присутствует лишь в некоторых репозиториях и обычно не удовлетворяет строгим критериям peer-review).
Журналы открытого доступа бесплатны для библиотек и читателей, придерживаясь других финансовых моделей (обычно это плата со стороны автора либо его организации), но обеспечивают рецензирование в соответствии с академическими стандартами.
Эта конструкция предполагает следующее поведение автора. Сначала он самостоятельно размещает статью в репозитории (и она сразу доступна читателям), а затем посылает ее в журнал открытого доступа. Если статья проходит рецензирование и публикуется, в ее репозиторном варианте проставляется journal reference — ссылка на публикацию в журнале, что подтверждает качество.
Таким образом, схема самоархивирование плюс открытый журнал сохраняет все важнейшие функции системы научных коммуникаций.
Как всякая идея, отвергающая десятилетиями складывавшиеся алгоритмы, BOAI кажется утопичной и нежизнеспособной. Но это оказалось не так, конструкция быстро развивается. Сейчас в мире более 4,5 тыс. открытых репозиториев, подавляющее большинство которых — именно научные. Что касается открытых журналов, директория журналов открытого доступа (Directory of Open Access Journals, DOAJ) содержит их — на август нынешнего года — около 12 тыс., из 128 стран. Конечно, большинство — это мелкие электронные журналы мелких университетов. Но далеко не только. Например, импакт-фактор открытого — и престижного — PLOS Biology около 10, что совсем неплохо для биологического журнала. А открытый New Journal of Physics по импакту лишь слегка отстает от знаменитого Physical Review B.
Возможны промежуточные варианты поведения автора. Размещение статьи в репозитории и затем отсылка ее в высокорейтинговый рецензируемый журнал — это сейчас наиболее распространенный путь. Публикация только в репозитории позволяет зафиксировать авторство спорной статьи, за которую консервативный журнал не возьмется, разместить объемный дополнительный материал и т. п.
Названием этого раздела научные журналы маркируют дополнительные материалы, которые, с одной стороны, необходимы, а с другой — утяжеляют основной текст. Здесь это вот что.
1. Ситуация в нашей стране отличается от описанной выше. И в Советском Союзе, и сейчас в России большинство научных журналов были и остаются бесплатными для автора и свободно доступными для читателя. Но трудно предположить, что российские журналы смогут уйти от общемировых тенденций и будут всегда издаваться только за счет государства или грантов.
2. Стремительный рост числа научных публикаций привел к радикальной смене алгоритма получения необходимой для ученого информации. Традиционный путь — сплошной просмотр оглавлений тематических журналов — при современном количестве публикаций невозможен. Его сменил иной алгоритм — направленный поиск (по заглавиям статей, авторам, ключевым словам и т. п.). А это ставит репозитории на один уровень с электронными версиями традиционных журналов — поисковой машине безразлично, где искать, необходим лишь единый стандарт архивирования. Таковым сейчас является стандарт Open Archives Initiative (точнее, протокол Protocol for Metadata Harvesting, OAI-PMH). Если репозиторий поддерживает OAI-PMH, то внешние поисковые машины в него попадают и воспринимают поиск по этому репозиторию как часть общего поиска.
Здесь, правда, возникает новая проблема — эффективный поиск в большом массиве. Но это как раз то немногое, что хорошо умеет делать поколение молодых ученых, павшее жертвой повсеместной реформы образования.
3. Конвенциональность открытых журналов вызвала новую проблему — появилось несметное количество мусорных, или, как их еще называют, хищнических, журналов. Это издания, на первый взгляд кажущиеся научными, но на самом деле готовые за деньги опубликовать все что угодно. Некоторые из них даже пролезают в престижные библиометрические индексы. Как с этим бороться, не очень ясно. Единственный пока путь — прямое перечисление (список Джеффри Билла — Beall’s List).
Конечно, Будапештская инициатива не разрешила кризис научных коммуникаций. Да и не может его разрешить — экспоненциальный рост простыми средствами не лечится. Но она все же заметно смягчила проблему, предоставив исследователям эффективный альтернативный канал.
В общем смысле репозиторий — это хранилище каких-либо типа данных. Здесь имеются в виду только научные и научно-педагогические репозитории. В принципе репозитории могут быть самыми разными, и исчерпывающая их классификация невозможна. Есть несколько свободно распространяемых программных пакетов, позволяющих с нуля развернуть репозиторий, так что создать репозиторий «нового типа» несложно.
Среди устоявшихся научных репозиториев различают четыре основных вида: тематические, исследовательские, национальные и институциональные.
Тематические репозитории аккумулируют статьи по конкретной области науки. Для защиты от «мусора» содержат входные фильтры, обычно не слишком жесткие. Соблюдают юридические ограничения, касающиеся, в частности, авторских прав.
Вот примеры крупнейших тематических репозиториев — «старожилов»:
ArXive.org, существует с 1991 года, наиболее известный архив по физике, математике, компьютерным наукам, «математизированным» разделам биологии и экономики;
PubMed — с 1996 года — медицина и биология;
PhilSci-Archive — с 2000 года — философия и родственные науки;
Social Science Research Network (SSRN) — с 1994 года — социальные и гуманитарные науки.
Исследовательские репозитории создаются для прямой поддержки исследований в какой-либо области, характерны для капиталоемких исследований, таких как медико-фармацевтические. Доступ к авторству обычно ограничен. Нередко включают полное рецензирование. Пример — PubMed Central Canada и аналогичные репозитории в других странах.
Национальные репозитории поддерживаются для развития самого разного рода исследований в государственном масштабе. Это может быть, например, национальный межвузовский репозиторий, содержащий учебники, методические пособия, видеолекции и так далее. Национальные репозитории особенно важны для неанглоязычных стран. Пример — двуязычный французский научный репозиторий HAL.
Институциональные репозитории создаются в рамках конкретного научного центра или научного объединения. Авторство обычно доступно только сотрудникам поддерживающей его организации. В значительной мере осуществляет архивную функцию (полный сборник трудов института). Кроме того, аккумулируя достижения института, выполняет несвойственную другим типам репозиториев рекламно-представительскую роль.
Конечно, границы между видами репозиториев размыты, репозиторий одного вида может содержать элементы другого вида. Кроме того, со временем некоторые репозитории изменяются — институциональный переходит в тематический, тематический — в национальный и так далее.
Ключевое слово для понимания работы открытого репозитория — самоархивирование. Автор сам выбирает раздел репозитория, сам размещает статью. Как правило, автор же снабжает статью ключевыми словами, индексами классификационных схем и т. п. Однако некоторый мониторинг и контроль поступающих статей со стороны «держателя» репозитория все же необходим. В основном по трем причинам.
Это, во-первых, проверка, не нарушены ли авторские права (статья может затрагивать права художника — автора иллюстраций, переводчика…). Во-вторых, входной мониторинг необходим для борьбы с плагиатом. Сюда примыкает контроль за соблюдением этических стандартов, принятых в некоторых областях науки, например в медицине.
Жесткость входного контроля для борьбы со статьями низкого качества определяется типом и назначением репозитория. На одном краю — ограничение доступа к авторству (встречается в исследовательских и институциональных репозиториях). Но это уменьшает приток статей. Еще жесткий вариант — полноценное рецензирование. Это медленно, трудоемко и дорого. На другом конце спектра — абсолютно свободный доступ. Это приводит к появлению мусора, и такое бывает только в «самопальных» репозиториях. Тематические репозитории обычно выбирают промежуточный вариант. Это как минимум регистрация, проверка электронной почты и аффилиации автора. Бывают и дополнительные условия, например рекомендация нескольких уже «проверенных» авторов.
Есть, однако, существенное различие научных журналов и репозиториев по отношению к мусору. Если журнал публикует слабые статьи, он теряет репутацию, а с ней и библиометрию. Сомнительные же статьи в репозитории в умеренных количествах почти не влияют на его репутацию. Во-первых, репозиторий и предназначен в том числе для спорных, дискуссионных статей, часть которых в дальнейшем может оказаться прорывными. И, во-вторых, основной алгоритм работы читателя с большим репозиторием — поиск, а разумно организованный поиск дает малый процент посторонних статей.
Это может быть перевод исходного формата статьи в конечный (например, Word или LaTex в PDF), добавление даты, номера статьи, элементов дизайна. Такого рода добавления обычно производятся программно, автоматически.
Андрей Михеенков, доктор физико-математических наук.