В Вестнике ПСТГУ вышла статья по истории Второго вселенского собора
Антонов Н. К. Второй вселенский собор в историко-богословском контексте // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2020. Вып. 95. С. 9-32.
В статье рассматривается историко-богословский контекст Константинопольского собора 381 г., на основании сохранившихся источников реконструируется богословская и церковно-практическая повестка собора и его ход, анализируется рецепция его решений на последующих соборах 381–382 гг. В контекстной части описаны события Антиохийской схизмы, Антиохийский собор 379 г., а также церковно-политическая активность императора Феодосия I. Демонстрируется, что коммуникация церковных течений и деятельность императора были направлены на установление кафолического консенсуса с сохранением самостоятельности Востока. В рамках реконструкции хода Константинопольского собора 381 г. рассмотрены полемика о наследовании Антиохийского престола, вопрос о присоединении к Кафолической Церкви македониан, конфликт вокруг выборов константинопольского епископа, обсуждение четырех соборных правил и версии происхождения Никео-Константинопольского символа веры. Особое внимание уделено восприятию собора свт. Григорием Богословом, поскольку его поэма De vita sua является наиболее подробным источником, повествующим о соборе. Показано отрицательное восприятие решений Константинопольского собора на Аквилейском соборе 381 г. и относительное примирение сторон в 382 г. В заключении статьи делается вывод о том, что в концепте «Второй вселенский собор» церковного Предания соединены деяния трех восточных соборов 379–382 гг.: если на Антиохийском соборе 379 г. главной целью можно считать восстановление общения мелетиан с Римской кафедрой, то целью Константинопольского собора 381 г. была скорее демонстрация независимости восточного епископата от западного; Константинопольский же собор 382 г. был направлен на фиксацию богословского согласия и церковно-практической независимости Востока от Запада, т. е. подтверждал богословие 379 г. и решения 381 г. Кроме того, утверждается необходимость отдельного анализа богословия этого периода, поскольку документы рассматриваемых соборов нельзя считать исчерпывающим выражением кафолического тринитарного богословия.
Антонов Н. К. Второй вселенский собор в историко-богословском контексте // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2020. Вып. 95. С. 9-32.
В статье рассматривается историко-богословский контекст Константинопольского собора 381 г., на основании сохранившихся источников реконструируется богословская и церковно-практическая повестка собора и его ход, анализируется рецепция его решений на последующих соборах 381–382 гг. В контекстной части описаны события Антиохийской схизмы, Антиохийский собор 379 г., а также церковно-политическая активность императора Феодосия I. Демонстрируется, что коммуникация церковных течений и деятельность императора были направлены на установление кафолического консенсуса с сохранением самостоятельности Востока. В рамках реконструкции хода Константинопольского собора 381 г. рассмотрены полемика о наследовании Антиохийского престола, вопрос о присоединении к Кафолической Церкви македониан, конфликт вокруг выборов константинопольского епископа, обсуждение четырех соборных правил и версии происхождения Никео-Константинопольского символа веры. Особое внимание уделено восприятию собора свт. Григорием Богословом, поскольку его поэма De vita sua является наиболее подробным источником, повествующим о соборе. Показано отрицательное восприятие решений Константинопольского собора на Аквилейском соборе 381 г. и относительное примирение сторон в 382 г. В заключении статьи делается вывод о том, что в концепте «Второй вселенский собор» церковного Предания соединены деяния трех восточных соборов 379–382 гг.: если на Антиохийском соборе 379 г. главной целью можно считать восстановление общения мелетиан с Римской кафедрой, то целью Константинопольского собора 381 г. была скорее демонстрация независимости восточного епископата от западного; Константинопольский же собор 382 г. был направлен на фиксацию богословского согласия и церковно-практической независимости Востока от Запада, т. е. подтверждал богословие 379 г. и решения 381 г. Кроме того, утверждается необходимость отдельного анализа богословия этого периода, поскольку документы рассматриваемых соборов нельзя считать исчерпывающим выражением кафолического тринитарного богословия.