Интервью с ректором Тульской духовной семинарии игуменом Евфимием (Моисеевым).
– Отец Евфимий, поделитесь, пожалуйста, первыми впечатлениями о Тульской семинарии. Насколько они совпали с Вашими ожиданиями?
–Узнав о том, что семинария находится в самом низу рейтинга Учебного комитета, я пребывал в некотором напряжённом ожидании. Однако первый же визит в семинарию показал, что имеющиеся проблемы – это проблемы роста, а в действительности Тульская семинария обладает достаточно хорошим кадровым, педагогическим потенциалом, который может обеспечить ей в будущем устойчивый рост. Но понятно, что любая система нуждается, как сейчас принято говорить, в «перезагрузке». Это нормальный и естественный процесс, который отражен в действующем Уставе духовных учебных заведений, где сказано, что ректор назначается сроком на пять лет. И это очень правильно, потому что по истечении такого срока можно судить как об успехах, так и о недостатках. То есть в любом случае нужно периодически оценивать ситуацию, делать работу над ошибками.
Тульская семинария имеет свою историю, достаточно богатую. Недавно мы совершали литию по приснопамятному Патриарху Алексию (Симанскому), он был ректором Тульской духовной школы в течение шести лет. Как известно, здесь учился священномученик Иларион (Троицкий). И другие замечательные люди учились и преподавали.
Очень рад, что мне довелось сюда прийти и возглавить эту школу. Надеюсь, что смогу быть ей полезным. Постараюсь содействовать её развитию и процветанию.
– Предыдущий этап Вашей деятельности был связан с Казанской духовной семинарией. Интересно было бы узнать, как существует православная семинария в условиях многоконфессионального региона, как складываются отношения между представителями разных религий?
– Что касается моего служения в Казани, могу сказать, что это был очень интересный, насыщенный этап. Татарстан не только многоконфессионален, но и многонационален, там присутствует симбиоз разных языков, культур, народностей. И это во многом определяет специфику региона. Традиционно, начиная со взятия Казани Иваном Грозным в середине XVI века, этот город был форпостом христианства на восточных рубежах России.
Казанская духовная семинария была создана как миссионерский центр. Но сейчас изменился характер миссии. В XIX — XX веках задача миссионера заключалась в том, чтобы донести до того или иного народа слово о Христе, Священное Писание и богослужение – желательно, на том языке, который этому народу понятен. Теперь мы живем в информационную эпоху, когда человек любой национальности может получить доступ к Священному Писанию на своем родном языке, а во многих случаях – и к богослужебным книгам. Но это не означает, что задачи миссии полностью решены, просто они теперь лежат в другой плоскости – людям надо помогать ориентироваться в информационном потоке.
Как известно, в прежние века в мире действовал так называемый этноконфессиональный принцип идентификации: если ты немец, то лютеранин, если итальянец – католик, татарин – мусульманин, русский – православный и так далее. Теперь всё перемешалось. С одной стороны – есть татары, которые принимают православие, проявляют большой интерес к христианской традиции. С другой стороны – есть русские, которые принимают ислам. Этот процесс нуждается в изучении, в исследовании, в определённой модерации. Если эти процессы будут неуправляемыми, то, очевидно, ничего хорошего ждать нам не придётся. Общество сейчас находится на таком этапе развития, когда свобода выбора, свобода личности признаётся незыблемой ценностью общественной жизни, общественного сознания. Но людям все равно надо помогать делать осознанный выбор, пусть даже он не совпадает с нашим выбором. В любом случае нужно создавать такие условия, когда человек действительно мог бы определять свою идентичность на основе свободного внутреннего волеизъявления, исследуя разные варианты.
Сейчас задача миссионера значительно усложняется. Раньше он приходил в какое-то село – неважно, татарское или марийское, – и говорил об Иисусе Христе, о Евангелии, об апостолах. Теперь жители самых отдалённых населённых пунктов используют интернет и легко могут получить доступ и к Библии, и к Корану, к любому священному тексту любой религии. Отсюда такое многообразие религиозных традиций и культур, которые сейчас проникают в наше общество.
Приехав в Тулу, я с удивлением узнал, что здесь нет ни одной мечети. Но скоро, по всей вероятности, появится, и ничего сделать с этим мы не сможем, потому что уже сейчас мы должны понимать, что в эту мечеть будут приходить не только традиционные носители ислама – татары, чеченцы или дагестанцы, но это могут быть и русские, и украинцы… И таких случаев мы уже сейчас видим очень много.
Поэтому нам нужно учиться жить в условиях такой конфессиональной конкуренции. Общество перестало быть традиционным. Для Церкви это является серьёзным вызовом, на который надо найти ответ. Как известно, Православная Церковь сильна традициями. Священное Писание и Предание – фундамент церковной жизни. Поэтому Церковь и церковные люди должны научиться сохранять свою традицию в обществе, которое в принципе отрицает любую традицию.
Люди, живущие в центральной России, ещё не до конца осознают эту угрозу. Где-нибудь в провинции, в глубинке жизнь как будто и не изменилась: все привычно, всё понятно: здесь – церковь, там – кладбище… Но не нужно обольщаться. Сейчас сюда придут и мусульмане, и кришнаиты, и сайентологи, как их не запрещай, и иеговисты. Они уже здесь, и бессмысленно рвать на себе волосы и говорить: «Что это такое, куда смотрит Церковь, куда смотрит Путин, о чем думает губернатор!?» Это просто реалии сегодняшнего дня, проблемы, которые достались нашей эпохе.
Поэтому я считаю, что в таком крупном городе, как Тула, оборонном центре России, духовно-идеологической сфере должно уделяться самое серьёзное внимание. И, конечно же, такой духовно-просветительский центр, как семинария, здесь совершенно необходим.
– Какой Вы видите современную семинарию?
– Семинария XXI века – это уже совсем не та бурса, которая описана у Помяловского и некоторых других наших писателей XIX века. Это школа совершенно другого типа, где подготовка будущих пастырей является приоритетным, но не единственным направлением. Это школа многопрофильная, которая готовит не только священнослужителей, но и церковных учёных, регентов церковных хоров, катехизаторов, миссионеров, специалистов в области социального, тюремного и иных видов служения. В семинарии мы создаем доступную среду для людей с ограниченными возможностями здоровья, которые могут преподавать, быть сотрудниками различных церковных учреждений, нести какую-то миссию, как, например, наш преподаватель Олег Михайлович Сенин. Инвалид по зрению, он делает столько полезных дел и оказывает очень благотворное влияние на студентов – они видят, что даже человек незрячий может приносить большую пользу Церкви и быть очень активным.
Таким образом, современная семинария – это в первую очередь духовно-просветительский центр, многофункциональный и многопрофильный, который призван решать целый ряд задач в духовно-идеологической сфере.
– Перед Тульской духовной семинарией открывается перспектива стать таким центром?
– Да, конечно. Когда мы смотрим на это историческое здание, доставшееся нам от предков, нас впечатляют его размеры. Такого количества семинаристов, как это было до революции, мы, конечно, сейчас не наберём. Но, как уже говорилось, здесь могут находиться и обучаться не только будущие пастыри, но и церковные специалисты. Наше общество уже приходит к осознанию того, что если процесс формирования мировоззрения пустить на самотёк (а это было сделано в 90-е годы), ничего хорошего ждать не придётся. Вот очень простой пример: если вы не будете возделывать свой огород, вы никогда не получите урожая, там будут расти сорняки, репейники, колючки. Так и здесь: оставляя за каждым гражданином право внутреннего духовного самоопределения, надо, по крайней мере, предлагать людям здоровую пищу. Если человек хочет узнать, что такое христианство, мы должны ему это показать, мы должны ему об этом засвидетельствовать, как апостол Пётр нас к этому призывает: «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15). Для этого, конечно, нужны знания, нужно образование. Нужно показывать достойное лицо современной Церкви – то, что Церковь не какая-то маргинальная структура, а движущая сила общества, одна из наиболее активных. На Церкви лежит очень высокая миссия и ответственность – быть духовным лидером общества, вести народ за собой, но для этого надо, конечно, много трудиться.
– В Казанской семинарии Вы провели много реформ, создали регентское отделение. Планируется ли организовать такое отделение в Тульской духовной семинарии?
– Я сторонник того, чтобы при духовной семинарии было регентское отделение.
На последнем заседании Священного Синода – на самом высоком церковном уровне – обсуждался вопрос о том, что в настоящее время наметилась достаточно тревожная тенденция в семейной сфере не только среди мирян, но и среди священнослужителей. Это все говорит о том, что к служению супруги священника девушек надо готовить –так, чтобы они понимали, на что идут. Например, если девушка выходит замуж за военного, она должна быть готова к переездам, к тому, что, возможно, придется терпеть временные бытовые неудобства. Супруга священнослужителя тоже должна быть к этому готова. В обществе существуют ложные стереотипы относительно Церкви. Так, некоторым кажется, что священнослужители живут, ни в чем не зная недостатка, что у них какие-то фантастические зарплаты. На самом деле в большинстве своем священники живут, как обычные люди, особенно те, кто служат в глубинке, на селе. Другое дело, что их, как и военных, могут перевести с одного места на другое, с бедного прихода на более богатый. А может и наоборот случиться – это зависит от множества факторов, которые предугадать совершенно невозможно. Поэтому любой священнослужитель должен быть готовым к тому, что он может оказаться в достаточно стеснённых обстоятельствах, и супруга священника должна отдавать себе в этом отчет.
Нужно объяснять будущим пастырям, что в первую очередь, если ты идешь в эту сферу, ты должен проникнуться идеей служения. Служение – это не просто работа по контракту, где есть какие-то пункты договора, которые должны строго соблюдаться. Служение предполагает и самоотверженность, и в каких-то случаях – самопожертвование, в этом и заключается его специфика. Если бы апостолы задавали вопрос Христу Спасителю: «А сколько нам заплатят за нашу миссию, в каких условиях мы будем жить?» – не было бы тогда никакой Церкви. Если сегодня служителям Церкви не приходится жертвовать жизнью ради Христа, то это ещё не значит, что так будет всегда. Нужно быть готовым к определённой степени самоотдачи, самоотречения, аскезы. Необходимо воспитывать в этом духе не только молодых людей, которые станут пастырями, но и девушек, которые хотят выйти замуж за будущих клириков.
С этой точки зрения я считал бы правильным со временем, когда появятся условия для этого, открыть и регентское отделение, потому что, помимо знаний по музыке, по управлению хором, девушки будут получать там христианское воспитание, необходимое для будущих матушек. Надеюсь, это удастся сделать.
– Вы поступили в семинарию, имея за плечами филфак МГУ, определённый жизненный опыт, приняли монашеский постриг на последнем курсе Академии. Насколько осознанно приходят в семинарию ребята со школьной скамьи? Всегда ли они готовы принять серьезное решение о своем дальнейшем служении в Церкви по окончании семинарии?
– Не существует одинаковых жизненных путей, и совершенно бессмысленно пытаться по какому-то шаблону выстраивать свой жизненный путь. У меня сложилось всё вот таким образом, почему – никто не знает. Это было действием Промысла Божия. В детстве я был далек от какой бы то ни было религии, рос в городе советской космонавтики, где не было ни одной церкви, типичном советском городе, пригороде Москвы, раньше он назывался Калининград, теперь – Королев. Сейчас там храмы появились, куда ходят, в том числе, и космонавты, и люди, работающие в этой сфере. А раньше действовали такие идеологические штампы: «Юрий Гагарин в космос летал, а Бога там не видел». Это воспринималось чуть ли не как аксиома: если не видел, то никакого Бога там, значит, и нет.
У каждого человека свой путь. Если юноша сразу после школы поступил в семинарию, это не значит, что он многого недополучил в жизни. Скорее, можно сказать, что он смог избежать многих соблазнов, искушений. Что касается зрелости его выбора, это уже зависит от него, от того, насколько внутренне он серьёзно работает над собой.
Давайте посмотрим жизнеописания наших новомучеников. Например, священномученика Илариона (Троицкого), выпускника Тульской духовной семинарии. Он из священнической семьи, поступил в семинарию, где хорошо учился, потом – в Московскую духовную академию, стал монахом, священнослужителем. Не учился ни в каких светских вузах. Знание светских предметов получал путём самообразования – много читал, путешествовал, бывал за границей, знакомился с культурой католических, протестантских стран.
Всё зависит от человека. В какой-то мере имеют значение среда, обстоятельства жизни, учебы. Но, я убежден, всё это вторично по отношению к личности человека. Если есть у него какое-то внутреннее зерно, внутренний духовный стержень, то человек в личностном плане обязательно состоится и станет тем, кем он хочет стать: пастырем, богословом, ученым, будет трудиться как сотрудник церковных учреждений. Я не могу сказать, что молодые люди, которые сразу поступили в семинарию, выбрали для себя путь служения Церкви, очень многое потеряли в миру, – тем более, если мы посмотрим, как живет наша современная светская молодежь. Скорее, это повод для печали и разочарования, нежели предмет зависти и какого-то устремления. Господь говорит в Евангелии: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин.15:16); много званых, мало избранных (Мф. 20:16); не бойся, малое стадо (Лк. 12:32); жатвы много, а делателей мало» (Лк.10:2). Это же слова Спасителя, Господа!
Поэтому, когда говорят, что в Тульской семинарии мало студентов, на это можно по-разному посмотреть. Что такое «мало» и что – «много»? Всё очень относительно. Всякое учебное заведение, в том числе духовное, существует не само по себе, а для того, чтобы удовлетворять потребности – в данном случае епархии, церковных структур – в священнослужителях и сотрудниках. Так что не вижу здесь никакого повода для пессимизма.
– Должна ли семинария восполнить пробел в школьном гуманитарном образовании студентов?
– Богословие – гуманитарная дисциплина, она отчасти близка и философии, и филологии, и психологии. Поэтому для того чтобы сформировать своё мировоззрение, будущему священнику необходимо не только знать Священное Писание, творения святых Отцов, но и художественную литературу, и историческую, и литературу по философии, по психологии и другим дисциплинам. Мы можем сожалеть о том, что гуманитарная подготовка абитуриентов является очень слабой, но это общая тенденция в современной системе образования.
– Что Вы посоветовали бы читать семинаристам помимо учебной литературы?
– Современный священнослужитель должен иметь достаточно широкий кругозор, ведь он будет общаться большей частью со светскими людьми, с интеллигенцией, гуманитарной или технической. В основном люди читают художественную литературу, поэтому я бы посоветовал начать с русской классики, это наше достояние. Рядом с Тулой – Ясная Поляна, усадьба Толстого, разве можно нам не знать его творчества? Да, у Льва Николаевича были непростые отношения с Церковью, но он – великий русский писатель, и бессмысленно отрицать этот факт.
Для того чтобы понимать мировоззрение современного человека, знать, какие у него могут возникать сомнения, смущения, соблазны, очень важно читать светскую литературу – художественную, историческую, философскую. Нужно уметь вести не только диалог на богословские темы, но и дискуссию о системе ценностей, потому что ценности – это то, что является фундаментом нашего общества. Ценности не возникают сами собой, их нужно воспитывать. Любовь к Родине, любовь в семье, солидарность, взаимовыручка, патриотизм – такие вещи, на которых общество стоит, необходимо прививать детям, а это трудно сделать без изучения духовной традиции. Поэтому я бы посоветовал студентам в первую очередь хорошо знать Священное Писание, полюбить его читать и размышлять над ним и понимать, что вся европейская, в том числе и русская культурная, духовная традиция восходит к христианству, к Священному Писанию. Первыми нашими школами были монастырские школы. Потом уже, значительно позже появились семинарии, академии, университеты. Надо все это понимать, знать свои корни, свою культуру, и тогда слово священнослужителя всегда будет живо и действенно (Евр. 4:12), и он всегда сможет привнести живую струю в обсуждение любых проблем современного общества.
– Что Вы считаете самым важным в воспитании семинаристов, в духовном образовании?
– Самое главное – вера во Христа. И осознание того, что Церковь Христова – это богочеловеческий организм, и она действительно является Телом Христовым, что в Церкви действует Сам Господь, Который подаёт нам Свою благодать, в том числе через молитву, через Таинства. Это основа основ. Это то, чего не понимают люди неверующие. Ценность веры может осознать только верующий человек. И, конечно же, нашим молодым людям, семинаристам я бы посоветовал, в первую очередь, укрепляться в вере, это – главная их духовная добродетель, помимо приобретения профессиональных знаний, навыков. Надо укрепляться в вере и учиться видеть за самыми, казалось бы, обычными, обыденными событиями жизни Промысл Божий. Только потом, с годами человек, анализируя свою жизнь, свои поступки, начинает понимать, что всё не так просто в этой жизни. А молодому человеку кажется, что всё зависит только от него самого. Конечно, Господь даёт нам свободу действия, свободу мысли – мы же созданы по образу и подобию Божию, но очень важно видеть в своей жизни направляющий нас ко спасению благой и всесовершенный Промысл, потому что, если человек этого не увидит, то как он может помочь людям этот Промысл распознать? А ведь на самом деле, если задуматься, наша жизнь, каждый день этой жизни, начиная с нашего рождения, каждая наша встреча определяется Промыслом. Ведь каждый человек рождается не просто так, а в определённое время, в определённую эпоху, в определённом месте, в определённой семье, кто-то рождается мальчиком, кто-то девочкой. Ребенок родился – и уже заложены в нем определённые интересы, стремления, таланты, способности. Это то, что мы получаем по воле Божией, потому что Бог так благоволил. Другое дело, что эти таланты мы должны возделывать, преумножать. И здесь уже от нас самих требуется усилие, труд, преодоление разных испытаний. Господь промышляет о Своем творении, о человечестве в целом и о каждом человеке в отдельности – не посылает ему испытаний сверх меры и сверх того, что человек может понести, определяет пути и сроки его жизни. Ни один волос без воли Отца Небесного не упадёт с головы человека.
Люди ждут от Церкви и от священнослужителя – а именно он для простого человека Церковь и олицетворяет – духовного ответа на те вопросы, которые у них возникают. Почему апостол Павел и говорит, что духовный судит обо всём, а о нём судить никто не может (1 Кор. 2:15). Именно такими духовными пастырями я бы хотел пожелать им стать.
Семинаристы, всё в ваших руках! И не нужно смущаться тем, что семинария маленькая, что это не Московский университет и не МГИМО, и даже не Московская духовная академия. Не боги горшки обжигают! Я считаю – очень хорошо, что в Туле в начале XIX века была создана духовная семинария, что в начале XXI века она воссоздана. Будем надеяться, что благодаря нашим совместным трудам её ждёт большое будущее.
Беседовала Марина Горчакова
