В сегодняшнем православном мире патристические исследования подвергаются опасности со стороны нескольких факторов, заключающихся в частности во вредном влиянии западных концепций и практик — римокатолических и протестантских:
Существует тенденция к привилегированному вниманию к авторам незначительным, порой еретическим (в частности, особым интересом пользуется сфера сирийская — несторианская или монофизитская) в ущерб авторам значимым и православным (та же тенденция существует в области изучения Св. Писания — тенденция к привилегированному вниманию к текстам апокрифическим по сравнению с текстами каноническими, или к рассмотрению тех и других «на равных», или к включению их в исследования наравне с текстами каноническими).
Св. отцы часто воспринимаются и исследуются как философы и разница между святоотеческим и философским способами мировидения не воспринимается больше корректно.
Отсюда современные патристические исследования имеют тенденцию пренебрегать влияниями [на св. отцов] патристическими (тем фактом, что св. отцы вдохновлялись предшествующими св. отцами) и предпочитают искать влияния философские (аристотелевские, платонические и в особенности неоплатонические), теряя из виду такие сущностные православные понятия, как «Традиция» (мысль в устойчивой верности «керигме») и «кафоличность» (представление о всеобъемлющем характере [kath’olon] Церкви).
В соответствии же с протестантской методологией, которая присуща также и римокатолицизму, и которая имеет тесную связь с современной лингвистикой (в соответствии с которой в какой-либо структуре именно ее отличие от других придает свой смысл каждому элементу), изучаются по большей части различия между св. отцами, нежели моменты их общности или взаимовлияний между ними. Так теряется из виду сущностное православное понятие «консенсус патрум» (согласие отцов), также как и критерий истины, установленный св. Викентием Лиринским (то во что верили всегда, везде и все). И таким образом наблюдается некоторое разделение и совершенное размежевание между святоотеческой мыслью и самими патристическими исследованиями и отсюда происходит потеря их всеобъемлющего смысла и их общего направления.
В соответствии с менталитетом римо-католическим, унаследованным в свою очередь менталитетом протестантским, св. отцы больше не воспринимаются как авторы живые, как наши современники в общении со святыми (то что замечательно представлено их фресками в наших храмах, где они находятся рядом с верующими), но они воспринимаются как неактуальные, как авторы прошлого, в том же смысле как писатели античности и средневековья, и изучаются поэтому с некоторой критической дистанцией, в их тогдашнем историческом контексте, более уже без того, чтобы воспринимать их учение в измерении универсальном и сверх-временном, без интереса к ним и их уместности для богословской мысли и современной духовной жизни. Таким образом существует тенденция уменьшать место патристических исследований в рамках богословия и делать их разделом исследований литературных или исследований исторических. В частности это характерно для факультета католической теологии в Страсбурге, где патрология отождествляется с кафедрой «Древней христианской литературы» и для факультета протестантской теологии в том же городе, где есть кафедра, названная «История античного христианства».
Наряду с этим существует тенденция смешивать богословие с философией, делая это в той манере, что и богословие может посвятить себя индивидуальному и свободному размышлению, или тенденция к слиянию богословия и философии, без понимания того, что их основания, их методы и их конечные цели разные.
Этот изъян свойственен русской религиозной философии XIX – 1 пол. ХХ вв., который о. Георгий Флоровский постоянно обличал. Могло бы показаться , что испытание коммунизмом освободило русское богословие от этой тенденции, унаследованной от католицизма и протестантизма, но к сожалению и сегодня многие молодые богословы впадают в это же искажение.
В своем докладе я хотел бы показать каковым должно быть место патристических исследований в рамках богословских исследований в аутентично православной концепции, и напомнить для начала, (в равной мере), как в православной перспективе должно восприниматься богословие.
1. Православное богословие не есть некоторое абстрактное и беспредпосылочное рассуждение, вводящее новизну.
Следует заметить прежде всего, что православное богословие не есть, как это произошло в католицизме со времен схоластики, которая отдала первенство разуму (например, богословие Фомы Аквинского вдхоновлено аристотелевской философией), и как это прозошло в протестантизме, который дал всякую свободу индивиду толковать Св. Писание и составлять собственную веру. В обоих случаях богословие стало размышлением чисто рациональным, рассужденим абстрактным, которое богослов может развивать беспочвенно (т.е. без внешней необходимости, связанной например, с оглашением или апологетикой), свободно, то есть как художник, следуя своим желаниям, своему вкусу или своему воображению, или также с желанием придумать что-то новое.
В то время как римокатолицизм и протестантизм допускают возможность догматического развития и поэтому оправдывают творчество в богословии (это то, что объясняет нововведения, появившеся в католицизме и протестантизме в ходе их истории), православное богословие исключает всякие догматические новшества и не допускает для богослова творчества, разве что с целью выразить посредством других слов, разъяснить все ту же неизменную истину. Характер философский, спекулятивный и творческий в православном богословии можно увидеть в русской религиозной философии XIX – 1 пол. ХХ вв. (например, у Соловьева, Флоренского или Булгакова), вдохновлен западными влияниями, одновременно философскими (немецкий идеализм), псведо-мистическими или эзотерическими (софиология Якоба Бёме) и теологическими (протестантизм и римо-католицизм), как убедительно показал в «Путях русского богословия» и мнгочисленных статьях о. Георгий Флоровский.
2. Православное богословие может иметь различные выражения, но оно выражает неизменно все ту же веру
Православное богословие всегда имело тройную цель или три функции: огласительную, апологетическую и доксологическую[1]. В этих трех формах оно всегда имело в качестве цели выразить не личный взгляд богослова, но выразить, объяснить и иногда защитить неизменную веру Церкви. Выражения понятийные и вербальные могут, в соответствии с нуждами общественными и разных эпох, быть вариативными. Например, понятия «персона» (лицо, личность), «ипостась», «сущность», «природа», «единосущие», «воипостасность», «Божественные энергии» и т.д. и даже само понятие «Троица» не встречаются буквально в Св. Писании, но содержание этих понятий там есть, выражаемое различным образом.
Эти новые понятия появились из-за необходимости переформулировать или уточнить содержание веры, чтобы выражения, определенные прежде, не были более удовлетворительными для некоторых лиц или групп лиц, которые понимали их неправильно и они воспринимались искаженно (еретически) или становились двусмысленными. Но несмотря на то, что Церковь знала различные формулировки веры, она сохранила суть самой веры, она сохранила и верно передала то, что св. апостол Павел, обращаясь в своем Первом Послании к своему ученику Тимофею, называет «тем, что вверено ему» (1 Тим. 6:20), или то что он называет еще, пользуясь более техническим термином — «керигмой». Вера сама по себе не может никогда быть изменяемой, поскольку ее содержание есть Сам Христос, Который, как говорит святой апостол Павел, вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8).
И это тождество веры верно передается через преемство веков и именуется Традицией (Преданием).
3. Православное богословие «вписано» в Традицию
В Православной Церкви Традиция имеет тройственный фундамент: Св. Писание, Св. Соборы и св. Отцы.
Эти три основы находятся во взаимосвязи и взаимопроникновении в церковной жизни.
Соборы выражают согласие отцов, которые на них собирались, св. отцы вдохновлялись в своих сочинениях Св. Писанием и предшествующими Соборами, Св. Писание в Православной Церкви должно быть читаемо в согласии с верой, которая определена на Соборах и тем ее пониманием, которое было дано св. отцами.
Так же как невозможно интегрироваться в Православную Традицию, исключая Св. Писание и Св. Соборы, которые точно выразили правильную веру (orthe doxa) своими определениями (оросами), и праведный образ жизни (ethos) из святыми канонами, так же невозможно интегрироваться в Православную Традицию, исключая при этом св. отцов.
В отличие от Римо-Католической церкви, которая часто помещает на первый план средневековых мыслителей (например, Фому Аквинского), и которая рассматривает часто древних св. отцов в качестве простых церковных писателей, на сегодняшний момент умерших, и в отличие от протестантизма, который игнорирует отцов Церкви, переходя непосредственно, перепрыгнув шестнадцать веков, от Св. Писания к Лютеру и Кальвину, Православная Церковь признает непрерывную цепочку отцов, которые со времен Апостолов и до наших дней образуя ее, передавали и передали нам веру, завещанную Христом Апостолам. Я неспроста сказал «до наших дней», поскольку в отличие от классической римо-католической концепции, которая признает патристический период закрытым на Востоке преп. Иоанном Дамаскиным (VIII в.) и на Западе — Исидором Севильским (VII в.), Православная Церковь полагает, что и последние века также производят св. отцов и чт патристическая эра не имеет временного ограничения.
4. Важность знания наследия св. отцов в богословском познании
Одной из причин необходимости хорошо знать труды св. отцов является их историческая важность для формирования и развития православного богословия. Именно в борьбе против ариан и духоборцев свт. Афанасий Великий и свв. отцы-Каппадокийцы точно определили всю триадологию; именно благодаря борьбе свт. Кирилла Александрийского против несториан, и св. отцов Халкидона против монофизитов и преп. Максима Исповедника против мноэнергистов и монофелитов, была определена православная христология. Поэтому без точного изучения св. отцов практически невозможно понять в глубине православное богословие о Святой Троице, Святом Духе и о Христе.
5. Необходимость ссылок на св. отцов в процессе богословствования на практике
Необходимо ссылаться на св. отцов не только для познания в богословии, но также и для самого практического занятия богословием.
В практическом занятии православным богословием принято ссылаться на Св. Писание, на литургические тексты, на Соборы и на св. отцов, поскольку, как мы уже сказали, Православное богословие всегда интегрировано в Традицию и Традиция (Предание) включает в себя все вышеперечисленное. Цитируя св. отцов, богослов показывает тем самым, что он не выражается как некий изолированный индивид, беря в качестве отправной точки, центра и [источника для] ссылки свое «Я», свое сознание, свое мышление, и что он тем самым не рассматривает самого себя в качестве авторитета, но что свой взгляд он добавляет к этой совокупности, которая его превосходит и которой он обязан своим вдохновением и в которой находит свое оправдание, ценность и авторитет которой он утверждает. Православная богословская мысль не есть мысль инвидидулистическая, но мысль соборная, кафолическая (от kath’olon: «в соответствии со всем») где каждый член, и не только сейчас, но и в всей истории, в Теле Христовом, Которое составляет Церковь, солидарно с другими членами от них зависят его деятельность и функции. Св. отцы для богослова служат одновременно нормами, проводниками, вехами и точками опоры. Богослов, цитируя св. отцов и уступая им место, свидетельствует о своем смирении, о своем повиновении учению Церкви.
В самом этом подходе св. отцы являются образцами для подражания: все они ссылаются на своих предшественников, цитируют их, даже если они не используют всегда явных ссылок с кавычками. И наиболее великие среди св. отцов уступали место другим св. отцам утверждая, что они им обязаны во всем и не мыслят ничего сами от себя. Так, например, преп. Максим Исповедник, часто в наше время рассматриваемый как оригинальный и в особенности творческий мыслитель, умножает выражения верности учению св. отцов. Он подтверждает «следование святым отцам во всем»[2]. Он свидетельствует о своей заботе «пребывать польностью в благочестии и не отступать от учения отцов»[3] . Он утверждает: «я как научен, так и мыслю и верю, и от отцов воспринял, так и говорю»[4] и замечает в другом месте: «Такую познал я веру и такой научился у и у преждеотошедших святых блаженных отцов наших»[5]. Выражения «согласно отцам»[6], «как сказали отцы»[7], «как определили отцы»[8], «согласно учению отцов»[9], «в согласии с учением проверенных отцов»[10], «с отцами»[11], «как нам это передано от учения отцов»[12] регулярно выходят из-под его пера». В начале своего Письма 15 он утверждает: «я от себя вообще ничего не скажу, а чему научился у отцов, то и говорю, ничуть не изменяя их учения об этих вещах»[13].
Преп. Иоанн Дамаскин в той же манере пишет в начале своего «Точного Изложения Православной веры»: «все, переданное нам как через закон, так и пророков, апостолов и евангелистов принимаем, и разумеем, и почитаем, не разыскивая ничего свыше этого… Да удовольствуемся этим и да пребудем в нем, не прелагая предел вечных (Притч. 22:28) и не преступая Божественного Предания»[14].
6. О правильном использовании св. отцов в практике богословствования
Однако недостаточно лишь ссылаться на св. отцов и их цитировать, так же как это касается и Св. Писания, на которое недостаточно лишь ссылаться и цитировать его, чтобы должным образом богословствовать. Ибо может быть не только доброе, но и дурное пользвание св. отцами.
А. Дурное пользование св. отцами заключается в поставлении их на службу своим собственным взглядам. Ибо это действительно возможно – развивать какое-либо ложное учение и находить цитаты у св. отцов, вырванные из контекста, для его оправдания. Это то, что можно констатировать у всех еретиков, но также и у таких представителей русской религиозной философии, как о. С. Булгаков или Павел Евдокимов[15].
Б. Доброе пользование св. отцами в богословии предполагает абстрагирование от собственной мысли и по поводу некоторой имеющейся проблемы или некоторого поставленного вопроса, пежде всего спросить себя: «А что по этому поводу думают св. отцы?». Богослов, по всякому вопросу, который он изучает, должен прежде всего собрать все тексты св. отцов, которые имеют к нему отношение, заботясь, чтобы уважать их контекст. Далее ему следовало бы через законное различие патристических подходов определить, что у них есть общего и вдохновиться этим для решения своего вопроса.
Богослов должен всегда стараться думать по св. отцам, вместе со св. отцами и как св. отцы. И для этого он должен быть смиренным, отложить в сторону свое личное мнение и впитать, как можно сказать, губкой, что говорили отцы. Наконец, свое собственное личное участие возможно и законно для того, чтобы выполнить некий синтез.
Оно возможно также и тогда, когда надо дать ответы на вопросы, на которые св. отцы не ответили, потому что они не возникали в их эпоху (как например, некоторые вопросы биоэтики связанные с развитием современных технологий), или потому что возникли новые ошибки в истолковании догматов (новые ереси действительно будут появляться вплоть до скончания мира). Но и в этом случае богослов должен всегда основываться на принципах, установленных св. отцами (как например, в отношении биоэтики, антропологии, которую они разработали, или для новых ересей на догматической основе, которые уже установлены).
В. Существует различие в методологии между подходами православным, римо-католическим и протестантским к св. отцам. Западный университетский метод показывает себя более внимательным к различиям между св. отцами по сравнению с тем, что есть между ними общего: по каждому пункту исследования речь идет о том, чтобы показать в чем мысль изучаемого св. отца отлична от мысли того или другого св. отца. Этот метод соотносится с современной структуралистской концепцией, согласно которой в рамках некоторой структуры каждый элемент получает свой смысл и свою ценность благодаря отличию от других. Православная же методология поднимается к иной форме структурализма, которую можно было бы назвать позитивной или объединяющей; она скорее стремится определить общую структуру, лежащую в основе мышления св. отцов, т.е. то, что сущностно единит размышления св. отцов сверх различий между ними. Этот общий элемент соотносится с Традицией, о которой мы говорили прежде, или то, что называется «согласие отцов» (consensus patrum).
7. Мыслить в духе св. отцов
В случае когда богослов должен высказаться по некоторой теме, которой св. отцы не имели случая коснуться, ему следует «думать как св. отцы», то есть в духе св. отцов.
А. Мыслить в духе св. отцов предполагает прежде всего пропитаться их духом через длительное обращение к св. отцам через обильное чтение их трудов. Но есть много способов чтения св. отцов.
В данном случае следует отметить три момента:
Важно для богословов (как для студентов, изучающих богословие, так и для самих преподавателей) формироваться на чтении классических св. отцов, великих отцов Церкви, и разумеется отцов православных, а не отцов маригинальных или писателей инославных, которыми по преимуществу и интересуются сегодня многие юные богословы, будь-то поскольку они оказались под влиянием римо-католическим и в особенности протестантским (которое в течение двух веков в тематике экзегезы и патристических исследований культивирует систематически то, что апокрифично или второстепенно), будь-то если они стремятся сделать карьеру в науке и предпочитают темы более оригинальные и менее исследованные.
Изучение мысли св. отцов Церкви требует многих лет интенсивной и усидчивой работы. Однако сегодня многие студенты или молодые преподаватели пишут книги или статьи спустя весьма короткое время, после того, как они узнали о св. отцах, о которых они рассказывают, и в результате выпускают много трудов посредственного уровня. В то время как для того, чтобы постичь православные триадологию и христологию, следует потратить несколько десятилетий на изучение трудов св. отцов, которые внесли свой вклад в разработку догмата. О. Иоанн Мейендорф мне как-то остроумно заметил, что невозможно постичь христологию, не достигнув возраста 50 лет… Я всегда удивляюсь, когда говорю с молодыми русскими богословами, тому факту, что они игнорируют моменты абсолютно элементарные по поводу православной веры и как, при отсутствии исчерпывающего глобального знания об этом, они легко отклоняются в своей концепции от того или иного конкретного пункта, на котором они сосредоточены …
Третий пункт, который мне хотелось бы уточнить — это различные способы чтения св. отцов. Есть способ обращения к св. отцам внешний, формальный и чисто интеллектуальный, как если бы это были философы или античные авторы. Такой способ для православного богослова должен быть исключен. Со св. отцами следует обращаться с почтением, как к отцам в первом смысле и учителям (например, преп. Максим Исповедник в своих трудах постоянно упоминая свт. Григория Богослова, которым он вдохновляется особенно, называет его «o didascalos», учитель). Но к ним нужно также обращаться духовно, с любовью и почитанием. Мой духовнй отец, старец о. Сергий (Шевич), когда я начинал изучать св. отцов, советовал мне читать их тем же образом, как Св. Писание – не посредством рассудка, но посредством духа, соединенного с сердцем, в молитве. И так возможно установить истинное общение в духе со св. отцами в рамках той среды, которая фундаментально — их, и которая воспитала их мысль — церковной общины.
Б. Святоотеческий образ мышления приобретается с одной стороны благодаря некоторому интеллектуальному миметизму, осуществляемому в определенной внутренней духовной атмосфере, но, с другой стороны, и в особенности в мышлении, исходящем из тех же духовных расположений, что и у св. отцов, имея тот же внутренний опыт, что они, а следовательно, и такой же способ церковной и аскетической жизни, как и они. Богослов не может получать различение и вдохновение, которое ему требуется, каковые есть дар Святого Духа, кроме как через посредство исполнения Божественных заповедей, очищения себя от страстей, понуждения себя жить согласно с добродетелями, участвовать в литургической жизни, питаться Святыми Таинами в церковной жизни, являть себя смиренным по отношению к Истине и Традиции Церкви, которую та передает и исполнять свою задачу посредством любви к Богу и ближним[16].
8. Актуальность св. отцов
Для того, чтобы закончить, мне хотелось бы ответить на один вопрос, часто поднимаемый людьми внешними по отношению к Православной Церкви (римо-католиками и протестантами), но также все больше и больше и молодыми православными богословами, находящимися по влиянием западного модернизма: разве св. отцы не есть древние авторы, которые на сегодня уже устарели?
В течение своего обращения к изучению св. отцов, а это уже около пятидесяти лет, я всегда обнаруживал, что их мысль и тот способ, которым они ее выражают, остаются удивительно живыми, и я бы сказал — так же актуальными. Это то, что привлекло меня, когда я начал читать их в начале, и именно поэтому я все еще нахожу интересным часто обращаться к их трудам. И при их чтении не возникает впечатления о них, как о людях очень далеких от нас в пространстве и во времени, даже если некоторые из них жили в отдаленные эпохи, которые и в географическом и социокультурном контекстах сильно отличаются от нашей. То, что они говорят, обращается к нам непосредственно и касается нас напрямую.
И для этого существует несколько причин. Во-первых, тот факт, что они жили глубоко тем, что они говорили, что это не было для их разума некоторыми искусственными абстрактными конструкциями, но выражением их личного внутреннего опыта, в котором мышление оказывалось тесно соединенным с сердцем. Во-вторых, тот факт, что их учения постоянно напитаны из Св. Писания, которое является одним из принципиальных источников нашей собственной христианской жизни. В-третьих, тот факт, что они жили христианством некоторым фундаментальным способом, тем, что наиболее важно, что позволило их словам и их трудам пересекать века и питать нас сегодня вновь и вновь. В-четвертых, тот факт, что мысль св. отцов (за исключением нескольких случаев, когда богословие принимает из-за природы полемики очень технический характер) является мыслью конкретной, экзистенциальной. В-пятых, наконец, тот факт, что их опыт — универсален во времени и пространстве, благодаря тому что это опыт жизни во Христе, Который, как говорит св. апостол Павел, вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8).
(Доклад для Международной научно-богословской конференции «Проблемы методологии богословских и патристических исследований», состоявшейся в Сретенской Духовной Семинарии 17 мая 2019 г.)
Перевод с французского доцента МДА П. К. Доброцветова
[1] Чтобы узнать об этом более детально см. мое выступление: «Что такое богословие?», Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, I : 3 (41), май- июнь 2012, p. 117-131.
[2]. Преп. Максим Исповедник. Диспут с Пирром //PG 91, 297AB.
[3]. Преп. Максим Исповедник. Трактаты богословские и полемические, 19 // PG 91, 225A.
[4]. Преп. Максим Исповедник. Письма, 15 // PG 91, 576A.
[5]. Преп. Максим Исповедник. Письма, 13 // PG 91, 532C.
[6]. Преп. Максим Исповедник. Письма, 13 // PG 91, 513C, 525C ; 15, 545A ; Преп. Максим Исповедник. Трактаты богословские и полемические, 7 // PG 91, 73C ; 26, PG 91, 276AB.
[7]. Преп. Максим Исповедник. Амбигвы к Иоанну, 42 // PG 91, 1324D ; Трактаты богословские и полемические, 20 // PG 91, 252C.
[8]. Преп. Максим Исповедник. Трактаты богословские и полемические, 24 // PG 91, 269B ; 25, 272B.
[9]. Преп. Максим Исповедник. Письма, 12 // PG 91, 472CD ; 15, PG 91, 565D ; Th. Pol., 20, PG 91, 249D.
[10]. Преп. Максим Исповедник. Трактаты богословские и полемические, 16 // PG 91, 185D.
[11]. Преп. Максим Исповедник. Письма, 12 // PG 91, 484B.
[12]. Преп. Максим Исповедник. Трактаты богословские и полемические, 20 // PG 91, 245A.
[13]. Преп. Максим Исповедник. Письма, 15 // PG 91, 544D.
[14]. Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры I, 1.
[15]. По поводу которого о. Георгий Флоровский замечал: «Евдокимов следует традиции о. Сергия Булгакова; он не следует духу св. отцов, несмотря на то, что он их цитирует» (Письмо С. Тишкевичу 17 декабря 1960 г.).
[16]. Чтобы узнать об этом более детально см. мое выступление: «Что такое богословие?», Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, I : 3 (41), май- июнь 2012, p. 117-131. 9
Сайт Московской духовной академии
