Сектоведение и сектоведческий дискурс
Под «сектоведением» в широком смысле слова понимается область знаний, отображающая совокупность реакций общества на процесс дифференциации религиозного пространства, или на его фактически данное разнообразие. В ходе исторического развития в разных регионах мира означенные реакции сильно отличаются друг от друга уровнем рефлексивности и эмоциональности, глубиной теоретической проработки, использованием разного категориально-понятийного аппарата. В современном обществе наиболее узнаваемыми терминологическими маркерами для объектов этих реакций являются термины «секта», «культ», «новое религиозное движение» (далее – НРД), «сектантство», «нетрадиционная религиозность».
Богословское осмысление сектантства, критические работы против сект светских авторов, хвалебные оды в защиту сект, репортажи СМИ, акции общественных организаций, индивидуальные протесты частных лиц, документы законодательной и исполнительной власти, и, конечно же, научные исследования относятся к числу наиболее распространенных реакций на феномен нетрадиционной религиозности. Динамика, масштаб и особенности их протекания зависят от специфики социокультурного контекста, динамики появления НРД, а также структурных и содержательных характеристик сектантства конкретного региона. При этом вся совокупность работ, идей, теорий и разнообразных реакций на феномен нетрадиционной религиозности, неразрывно вплетена в ткань сектоведческого дискурса.
Последний, во всем многообразии форм своего проявления генерируется одновременно разными, часто не связанными друг с другом акторами. Несводимость к одному или нескольким источникам является важнейшей характеристикой сектоведческого дискурса. Сектантство критикуется в обществе не только профессиональными сектоведами антикультовой школы, но множеством людей и институтов, даже не подозревающих о существовании антикультового движения.
Сектантство защищается не только сектоведами сектозащитной школы, но множеством акторов, никак не связанных с профессиональными сектозащитниками. Сектоведческий дискурс легко уживается с любыми богословскими построениями, мировоззрениями, системами общественного и политического устройства, академическими исследованиями. Сектантские сообщества не только не могут противостоять появлению сектоведческого дискурса, но сами с неизменным постоянством становятся его субъектами.
Общий объем противосектантских работ, написанных НРД, превышает все труды православных сектоведов, написанные за два тысячелетия. Большая часть сект не только стремится объяснить всему миру, что к сектам они не относятся, но считают также своим долгом указать на организации, которые «на самом деле» являются сектами, заслуживают всемерного порицания в силу своего сектантского характера. Сектоведение в разных вариантах и конфигурациях, в лице разных исполнителей воспроизводится в обществе вслед за таким же непрерывным процессом воспроизводства самого сектантства.
Основная методологическая проблема, в исследовании сектоведческого дискурса состоит в документальной фиксации сложно обозримого многообразия его проявлений. Крайне редко заранее известно, кто, в каком месте, на какой информационной площадке, на протяжении какого периода времени, с опорой на какие материалы, с каким охватом аудитории и эффектом будет обращаться к теме НРД. То же касается диахронической перспективы, в которой следы рефлексии над феноменом сектантства далеко не ограничиваются кругами профессиональных сектоведов, но встречаются с древнейших времен в самых неожиданных местах: у Геродота[i], в «Записках Федералиста» отцов-основателей США[ii], трудах Иммануила Канта[iii], размышлениях Джона Стюарта Милля о свободе[iv], документах Гоминьдана[v], на Тробрианских островах[vi] и в бытовых практиках индейского народа зуньи[vii], физических экспериментах Пьера и Мари Кюри[viii], психологических исследованиях Леона Фестингера[ix], книгах Харуки Мураками[x] и Умберто Эко[xi] т.д.
Под «сектоведением» в узком значении понимается осмысленная рефлексия над феноменом нетрадиционной религиозности какого-то одного социального института, например, только Православной Церкви, либо только академической науки. Специфические цели и задачи дисциплины, принципы ее построения и методология анализа сектантства определяются в данном случае конкретным институтом. При этом разными институтами одного и того же общества могут формироваться противоположные представления о сущности, структуре, основных разновидностях и принципах развития феномена нетрадиционной религиозности.
Из приведенных определений становится понятно, что сектоведение во всей совокупности своих форм является слишком большой и широкой областью знания, которая не ограничивается богословской рефлексией над феноменом сектантства Православной Церкви, и далеко не всегда соответствует строгим стандартам науки. Многие сектоведческие работы имеют публицистический и научно-популярный характер, и ни к богословию, ни к научному анализу феномена сектантства не имеют никакого отношения. Более того, появление некачественных работ по этой теме является предсказуемой составляющей реакции общества, равно как и профессиональная рефлексия над данным феноменом богословов, религиоведов, социологов, историков, философов, культурологов, и др. ученых.
Соотношение "теории" и "практики" в сектоведении
Сектоведение всегда было глубже, богаче и интереснее, чем сумма текстов про секты. Сектоведческая практика хронологически первична по отношению к теории: секты порождают реакцию на себя, специфическое содержание которой обусловлено множеством разных факторов. В благоприятных условиях данная реакция может развиться до осмысленной рефлексии и привести к формированию теории сектантства. После появления теории практика не исчезает. В непрестанном взаимодействии они корректируют друг друга и развиваются в разных направлениях в соответствии со спецификой различных институтов общества и персоналий, вовлекаемых в данный процесс. Теоретические выкладки всегда отталкиваются от прямого или опосредованного опыта соприкосновения с сектами и их материалами. В практической плоскости рождаются вопросы, влияющие на специфику сектоведческого дискурса каждой эпохи. В синхронном измерении практика всегда с большим перевесом доминирует.
Большинство сектоведов разных эпох, посвящая всю свою жизнь проблематике сектантства, ничего про секты не писали, либо их работы отражали лишь малую толику богатого и разнообразного мира их практической работы с нетрадиционной религиозностью. В ретроспективе расстановка акцентов меняется, практическое измерение сектоведения становится менее заметным. Богатый, порой бесценный личный опыт работы с сектами растворяется без следа. Стремление вычленить этот опыт из сектоведческих текстов подобно попытке научиться плаванию по учебникам, без погружения в воду.
Т. Эдвардс,1646, Англия
Кроме того, далеко не все сектоведческие тексты доходят до нас: значительная их часть просто исчезает. Так, например, утерян труд св. Иустина Философа против ересей «Синтагма», работы св. Аполлинария Клавдия против язычников и катафригийцев, св. Феофила Антиохийского и св. Ипполита Римского против Маркиона, а также огромной количество иных трактатов. Многие антисектантские тексты не исчезли, но их вклад в развитие сектоведческой мысли до сих пор не проанализирован. В качестве примера можно привести первый словарь сект, составленный по собственной инициативе женщиной, Анной Адамс в 1784 г.[xii], антисектантский трактат 1646 г. Томаса «Гангрена» и др.
А. Адамс, 1784, США
Тем не менее, именно сохранившиеся тексты и теоретические труды выходят в ретроспективе на первый план. Они никогда в полноте не отражают практическую плоскость, но по ним судят об эпохе, персоналиях и сектах. Именно поэтому, огромную ценность в сектоведении представляет личный контакт, обмен опытом в рамках неформального взаимодействия, простое общение. Для понимания сектоведения большую ценность представляют также воспоминания, частные письма и дневники сектоведов, их рассуждения и сложностях повседневной работы, проблемах, заботах, нуждах. Но такие материалы являются большой редкостью. Так, уже после смерти Фридриха-Вильгельма Хаака, родоначальника современного сектоведения в Германии, были выпущены его неформальные рождественские письма ближайшему кругу коллег и соратников. Небольшое издание проливает свет на практическую сторону трудов Хаака, но по глубине и значению для сектоведения перевешивает десятки изданных им при жизни монографий по проблематике сектантства[xiii].
Ф.-В. Хаак, 1992, Германия.
Изменение социально-политической системы общества, развитие культуры, науки, религиозных и иных традиций оказывают основополагающее влияние как на практику, так и на корректировку теоретических представлений о сущности феномена нетрадиционной религиозности, развитие понятийного аппарата, смену доминирующих форм и типов реакции на деятельность сектантских сообществ. Наиболее существенные изменения касаются представлений о границах сектантства или об объеме понятия «нетрадиционная религиозность», которые варьируются у разных общественных акторов в синхронной и диахронной перспективе.
В свою очередь разработки в сфере сектоведения стимулируют в XX-XXI вв. развитие науки, прежде всего социологии и психологии, но также и богословской мысли. Так, Курт Аланд, один из крупнейших специалистов в области новозаветной текстологии, издавший вместе с Э. Нестле критическое издание греческого текста Нового Завета, в молодости глубоко и достаточно профессионально занимался проблемой сектантства. Помимо публичных дискуссий с сектами и целого ряда апологетических статей, Аланд написал также монографию «Апология апологетики»[xiv], которая была издана в Берлине в 1948 г.[xv] Именно необходимость серьезной полемики с сектами с опорой на Священное Писание вдохновила его на профессиональные занятия новозаветной текстологией со всеми последующими достижениями в этой области.
История сектоведения является полем непрестанной борьбы традиции и новации, которые отторгают и обуславливают друг друга одновременно. В одни периоды сектоведам удавалось заморозить развитие этой дисциплины, ограничившись лишь мелкими косметическими играми с понятийным аппаратом и разбором новых сект без существенных изменений в методологии и выводах по сектантству в целом. В другие периоды они совершали революционный прорыв в понимании данного феномена.
Фундаментальная проблема преподавания «Сектоведения» в семинариях состоит в том, что знание сектоведческой практики важнее для будущих священнослужителей, чем знание теории, но достаточно часто преподаванием сектоведения занимаются чистые теоретики – люди, не имеющие практического опыта работы с НРД. В их исполнении сектоведение превращается в сухую и скучную дисциплину, на которой нужно зазубривать цитаты для полемики с воображаемым сектантом. Не многим лучше обстоят дела с преподавателями практиками, которые живо и красочно подают материал, но далеко не всегда способны к серьезному теоретическому осмыслению даже своего опыта. Золотая середина предполагает приобщение к преподаванию людей с опытом практической работы с НРД, показавших в ряде научных статей достойный уровень его теоретического осмысления. Проблема в том, что на данный уровень можно выйти при соответствующих личных данных не ранее чем через 10-15 лет ежедневной практической работы с НРД, сопровождающейся попытками ее же осмысления.
Структура научного знания о нетрадиционной религиозности
В XX-XXI вв. происходит революция в области научного анализа феномена нетрадиционной религиозности. За сто лет интенсивных исследований было получено больше точных данных по НРД, чем за всю предшествующую историю. Научное знание о нетрадиционной религиозности многообразно и многомерно. По уровню знания и методологии исследования можно выделить эмпирическое, отраслевое и теоретическое сектоведение.
-эмпирическое сектоведение занимается сбором, описанием, классификацией и первичной интерпретацией фактов, характеризующих с разных сторон конкретные проявления нетрадиционной религиозности (например, отдельные секты и культы, сектантские явления и идеи, события из жизни сект, сектоподобные сообщества и т.д.);
-отраслевое сектоведение занимается изучением отдельных типов нетрадиционной религиозности, объединенных структурными, содержательными, хронологическими и/или географическими параметрами (напр. секты и культы как отдельный тип; НРД восточной ориентации; сектантские движения Средневековья; африканские культы и т.д. Возможны также комбинации параметров, например, исследование утопических культов США XIX-XX ст. предполагает совмещение содержательного, хронологического и географического измерений одновременно);
-теоретическое сектоведение занимается исследованием нетрадиционной религиозности как целостной системы во всем многообразии ее состояний и процессов, с учетом синхронного и диахронного измерений (например, слагающие элементы системы и специфика взаимосвязи между ними, поддержание гомеостаза и особенности протекания морфогенеза системы, процессы качественного и количественного изменения параметров отдельных элементов системы, место системы в контексте иных систем общества и т.д.).
Теоретическое сектоведение является наиболее сложной и важной дисциплиной, формирующей из тысяч единиц разрозненных данных целостную картину нетрадиционной религиозности.
По функции знания выделяется фундаментальное и прикладное сектоведение.
-фундаментальное сектоведение занимается разрешением проблем, связанных с формированием сектоведческого знания как такового, категориально-понятийным аппаратом и методологией дисциплины;
-прикладное сектоведение занимается выработкой практических рекомендаций для богословской полемики с сектами, практической реализации конфессиональной политики государства, правозащитной деятельности общественных организаций, информационно-консультативной работы центров помощи пострадавшим от мошенничества и насилия в религиозных группах и т.д. Богатый опыт правовой защиты сектами собственных интересов точно также принадлежит к корпусу сектоведческого прикладного знания, как и опыт реабилитации людей пострадавших от сект.
Потеря монополии на знание о сектах
Православное сектоведение уходит своими корнями в христианскую апологетику первых столетий, опирающуюся как на слова апостола Петра «…будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением…» (1-е Петр. 3:15), так и на целый ряд иных стихов Нового Завета, говорящих о защите веры[xvi]. Некоторые книги Священного Писания изначально писались для борьбы в ересями и сектами того периода времени[xvii]. Вплоть до начала XX в. Церковь являлась основным источником информации о сектантстве, главным экспертом в обществе по определению степени сектантскости тех или иных групп и идей.
В XX в. Церковь утратила монополию на знание о сектах. Этому способствовал процесс секуляризации, стремительный рост количества и качества научных исследований сектантства. Богословская мысль Церкви традиционно сильна в области эмпирического и прикладного сектоведения. При этом разработки Церкви касаются преимущественно христианских и псевдохристианских сект, составляющих лишь малую часть сектантства в целом.
В отношении остальных типов нетрадиционной религиозности, Церковь, оставаясь в рамках богословского подхода, может только констатировать их полную чужеродность по отношению к православному вероучению. Однако в XXI ст. этого недостаточно, так как равноудаленные от Истины Церкви НРД сильно отличаются друг от друга по количеству последователей (от нескольких человек, до нескольких десятков миллионов членов), бюджету (от нескольких сотен долларов до нескольких десятков миллиардов долларов), степени своего влияния на население, общество и государство, имеют разный морально-этический кодекс, наконец, по-разному относятся к самой Православной Церкви.
При этом для общества стремительно теряет значение церковно-историческая и богословско-каноническая оценка феномена нетрадиционной религиозности. Все реже по теме НРД кто-то прислушивается к голосу Церкви и все чаще люди обращаются к работам ученых. Однако, в современном мире даже ученые вынуждены бороться за внимание к своим разработкам в сфере сект с представителями общественных организаций, органов государственного управления, иными заинтересованными акторами.
Монополия на знание о сектах не отошла от Церкви к какому-то иному институту, но исчезла как таковая, по крайней мере в странах Северной Америки, Западной и Восточной Европы. В небольшом количестве стран с сохраняющимся сильным влиянием религии на все социальные институты, богословские критерии сектантства продолжают доминировать (напр. некоторые исламские страны). В соревновании за внимание по теме НРД во всем остальном мире шансы быть услышанным есть только у тех, кто: во-первых, говорит на понятном для аудитории языке; во-вторых, представляет самодостаточную и прозрачную систему обоснования своей позиции; в-третьих, способен быстро, эффективно, с наименьшими затратами разрешать конкретные задачи, проблемы и вопросы, связанные с деятельностью НРД; в-четвертых, способен исходя из анализа сложившейся ситуации, с минимальными ошибками, максимально точно предсказывать ход ее развития в будущем.
Наиболее ярко потеря монополии и борьба за внимание становятся очевидны при анализе общего объема издаваемых материалов по сектоведению. Так, в XX - XXI вв. издавалось не менее 210 наименований специализированных журналов и газет, целиком посвященных нетрадиционной религиозности, из них только 4 выпускались православными сектоведами разных Поместных Православных Церквей. За этот же период времени издано не менее 200 тысяч научных статей и около 10 тысяч научных книг, посвященных всестороннему анализу феномена нетрадиционной религиозности. Православные сектоведы вполне могут игнорировать этот массив информации о НРД, но этом прямой путь к самоизоляции, интеллектуальному и культурному гетто.
Уже сейчас, для того чтобы влиять на ситуацию Церковь вынуждена в значительном количестве аудиторий переводить свои аргументы на понятный и доступный язык, а использование таких базовых терминов как «ересь» и «секта» более не являются самоочевидными, но сами по себе нуждаются в обосновании и доказательстве. Тема христианских и псевдохристианских сект не является исключением: существует немало аудиторий, в которых для того, чтобы быть услышанными, о них надо говорить не просто на доступном для неверующих языке, но и без опоры на Священное Писание и Предание. При этом многократно повышается уровень требований к обоснованности позиции Церкви, без которой в современном мире невозможно составить серьезную альтернативу иным взглядам на феномен нетрадиционной религиозности. В огромном количестве аудиторий принадлежность сектоведа к Православной Церкви воспринимается в качестве индикатора его предвзятости, дополнительного фактора, усиливающего скепсис ко всему, что он скажет еще до начала разговора.
Несмотря на кажущуюся сложность и неразрешимость ситуации, она включает в себе также возможности для перехода православного сектоведения на качественно иной уровень работы. Академическая наука и православное сектоведение имеют общий объект исследования – нетрадиционную религиозность, но различаются в предмете и методах анализа. Наука в полноте описывает внешнюю сторону феномена сектантства, а православное сектоведение охватывает его духовное измерение. Без какого-либо синтеза и смешения они взаимно дополняют друг друга, хотя и говорят на разных языках. Такое взаимодействие ни в коей мере не является новым, так как еще в трудах отцов и учителей Церкви значительное место занимал анализ сектантских учений с позиций их внутренних логических противоречий, а также их критика с опорой на достижения светских наук того времени. Так, один из самых первых критиков сектантства, св. Иустин Философ в рамках полемики ссылался на Платона, обращался к простейшим формам семантического анализа, выявлял логические противоречия у оппонентов.
Результаты научных исследований сектантства способны обогатить православное сектоведение точными и выверенными знаниями, сэкономить время и ресурсы Церкви на изучении внешней стороны феномена. Именно поэтому стратегическая задача православного сектоведения в ХХI в. состоит в аккуратном, творческом, грамотном ознакомлении с богатством философской, религиоведческой, социологической, психологической, антропологической научной мысли.
Соответственно курс «Сектоведение» в семинариях не может не делать серьезную поправку на самые последние достижения науки в сфере НРД и не может не обращаться к большому количеству светской и иной литературы по теме. Так, Православная Церковь традиционно занимает критическую позицию в отношении баптистов. Однако в современном мире православные труды составляют в лучшем случае 0,1% от совокупности всех научных и критических трудов по баптизму. Другие исследователи потратили десятилетия времени и миллионы долларов на анализ баптизма, пришли к каким-то результатам, с которыми просто необходимо знакомиться. Их можно корректировать, уточнять, дополнять, можно сколько угодно с ними не соглашаться, критиковать, и т.д., но их нельзя игнорировать, их нужно знать для адекватной работы с этой организацией в XXI в.
Масштабы феномена нетрадиционной религиозности
Во II в. св. Ириней Лионский задал недостижимую планку относительно границ сферы компетенции православных сектоведов: «Весьма сложное и многообразное дело открыть и обличить всех еретиков, а я намерен опровергнуть их всех сообразно с их характером»[xviii]. У святого не было никаких шансов ни обличить, ни кратко упомянуть, ни даже узнать обо всех еретиках и ересях своего времени. По самым оптимистическим оценкам общество успевает среагировать не более чем на 15-20% от всех реально действующих сектантских сообществ в разные периоды времени. Большинство НРД действует без социальной идентификации в качестве сектантских сообществ, а также без какой-либо критической оценки их учения и практики.
Свщмуч. Ириней Лионский
В XXI ст. впервые в истории Церкви становятся известны реальные масштабы распространения нетрадиционной религиозности в обществе: не менее ста тысяч разных НРД действует во всем мире, без учета филиалов. За всю историю человечества их было в несколько раз больше. В одной только Республике Беларусь за последние 30 лет было создано не менее 800 разных НРД, с отличающимся вероучением, религиозной практикой, методами работы, количеством филиалов. При этом Беларусь нельзя назвать местом особой активности НРД.
Учение и религиозная практика абсолютного большинства современных НРД никогда не подвергались богословскому анализу. Основная причина состоит не во внутренней неспособности богословской мысли к адекватному ответу НРД, но в обычном количественном превосходстве сектантских сообществ над сектоведами. В XXI ст. на каждого православного сектоведа в среднем приходится от 5 до 10 тысяч никем не изученных НРД, со своей историей, учением, структурой и методами работы. Совокупный объем источников по отдельным группам достигает порой нескольких десятков тысяч, основная масса из которых на иностранных языках. Про большинство НРД ни сектоведу, ни священнику никто и никогда не задаст вопросов, хотя люди будут искать по этим группам информацию, уходить в них, в том числе и православные верующие.
Без погружения в профессиональное изучение феномена нетрадиционной религиозности эти масштабы не осознаются и не воспринимаются. Обыденное сознание, испытывающее порой сложности при сравнительном анализе двух разных религиозных учений, не способно вместить факт существования более ста тысяч разных вариантов вероучения и культовой практики. Жёсткая реальность XXI в. такова, что Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь для большей части населения Земли является лишь одной из множества религиозных групп. Церковь неизменно свидетельствует об искупительном подвиге Господа нашего Иисуса Христа, но в XX-XXI в. основные массы людей выбирают иные религиозные и сектантские сообщества. Это доказуемо точно также, как и тот факт, что наращивание конструктивной рефлексии Церкви над проблематикой сектантства, развитие в границах Церкви сектоведческой теории и практики, является фактором, способствующим торможению массового ухода людей в сектантство.
Церковь должна обсуждать с людьми тему сект, отвечать на беспокоящие население вопросы в связи с сектами. Молчание Церкви по проблеме сект обходится дорого: люди просто массово уходят в секты. При этом все люди, как ожидающие ответа от Церкви по теме сект, так и действующие еретики, и сектанты подпадают под заповедь Спасителя, данную апостолам: "идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам" Мф. 28, 19-20., ибо предающийся ереси Царства Божия не наследует Гал. 5, 21-22.
В контексте масштабов распространения сектантства в современном мире все ранее существовавшие обоснования необходимости преподавания «Сектоведения» в духовных школах отходят на второй план, а сама дисциплина приобретает первостепенную значимость. Ничтожно малое количество часов, уделяемое изучению сектантства в семинариях, лишь подчеркивает масштабы непонимания реальной ситуации.
В рамках стандартного курса "Сектоведение" изучается от 0,025 до 0,05 % от всех существующих НРД. В эти доли процента входят самые крупные НРД, вероятность встречи с которыми у семинаристов в будущем весьма велика. Несмотря на это, большинство сектантских сообществ, с которыми священнослужителям придется иметь дело на территории мест их будущего служения, в семинарском курсе "Сектоведение" не разбирается. При этом какой бы набор НРД не избирался для подробного изучения, каждое из них в отдельности и все они вместе взятые будут охватывать лишь малую долю всех реально существующих проявлений вариативности сектантства.
Так, например, недостаточно разобрать Свидетелей Иеговы, чтобы понять многообразие возможных форм псевдохристианских НРД. Также недостаточно рассмотреть по одному представителю из всех 17 типов НРД – это будут все те же ничтожно малые доли процента. Эта проблема до определенной степени решаема посредством смещения акцента с анализа конкретных НРД на анализ основных типов сектантства в их неразрывной взаимосвязи друг с другом.
Глубокое знакомство с конкретным НРД позволяет дискутировать с отдельными его представителями. Понимание специфики конкретного типа нетрадиционной религиозности дает ключ к общению со всей совокупностью относящихся к нему НРД. Оно не отменяет необходимости анализа конкретных групп, но позволяет сформировать целостное представление о сектантстве и подготовить будущего священника к работе с ранее неизвестными и никем неизученными НРД. При таком подходе 99,9 % не изученных в семинариях НРД будет идентифицироваться по всем своим значимым параметрам при первой встрече с ними. Но возможно ли в рамках одного курса дать представление обо всех 17 типах нетрадиционной религиозности? Лишь самые общие, самые поверхностные сведения, но по своему объему они будут многократно превышать стандартно достигаемые 0,025 - 0,05 %.
Устаревание информации
НРД являются глубоко нестабильными и недолговечными организациями. Они подвержены всевозможным влияниям и достаточно сложно предсказать направление их развития. Некоторые из них периодически меняют существенные компоненты вероучения и культовой практики. Каждый год в процессе преподавания в духовной семинарии и академии мне приходится попадать в достаточно сложную ситуацию: материал по секте прочитан, а через неделю, месяц или даже полгода НРД скорректировало свое учение. Для большинства иных дисциплин такая ситуация практически непредставима. То есть, материал устаревает каждый год в процессе чтения самого курса.
Даже при ежегодной актуализации лекций, группы прошлых лет уже не смогут рассчитывать на надежность некогда полученных данных. Ни классические, ни новые семинарские курсы сектоведения, и, тем более, учебники по сектоведению не смогут решить означенную проблему. Использовавшийся в семинариях с 1970-х вплоть до конца 1990-х «Конспект по истории и разбору русского сектантства» Глухова И.А. являлся устаревшим уже на момент своего первого издания[xix]: участь, которой не смог избежать ни один из изданных учебников, равно как и ни одна монография по современному сектантству.
Глухов И.А., 1975
Таким образом, сама специфика дисциплины подталкивает преподавателя и студентов не зазубривать готовые шаблоны, формулировки и цитаты для критики разных сект, но учиться быстро, творчески и критически осмысливать любые, самые неожиданные конфигурации сектантских вероучений. Вопросы на понимание и обоснованная критика самого лекционного курса всячески приветствуются.
Закрепляется стимул к критическому мышлению моей просьбой к студентам не доверить ничему из того, что я им скажу в курсе сектоведения про секты, спорить со мной, не соглашаться, самостоятельно находить материалы, показывающие, что я ошибаюсь. Вопросы на понимание и обоснованная критика всячески приветствуются. Где, как не на лекциях по сектоведению можно лучше всего научиться развивать критическое мышление.
Очередной аспект темы устаревания информации состоит в том, что ежегодно в мире создается и распадается не менее 10 тысяч разных НРД. То есть, существует большая вероятность встречи выпускника семинарии с сектами, которых не существовало на момент его обучения, равно как и исчезновения уже изученных им НРД еще до встречи с ними. При этом с каждым годом эта вероятность только увеличивается. Через 20 лет после окончания духовной школы большая часть существовавших на Земле на момент обучения в семинарии НРД исчезнет, а на их место придут другие группы. Сильные и влиятельные НРД станут слабыми, а малозаметные выйдут на лидирующие позиции. Ситуация с развитием сектантства на ближайшие годы может быть более или менее точно просчитана, но о времени спустя тридцать или сорок лет служения нынешних семинаристов можно с достоверностью сказать только одно: сект будет много, но какие из них будут наиболее важны и актуальны сказать нельзя. Большинство дисциплин семинарского и академического круга таких сложностей со своим объектом и предметом не испытывают. В связи с этим хороший курс сектоведения должен быть выстроен с учетом невиданной изменчивости сектантства таким образом, чтобы информация, даваемая студентам сегодня, была бы все еще полезна через 20, 30, 40 лет. Возможно ли такое?
Полемика с НРД и функции сектоведческого знания
Не существует единого и универсального метода дискуссии с членами всех сектантских сообществ, доступного для освоения в семинарии. Шаблонная критика не работает, а живой разговор с разными представителями одного и того же НРД может потребовать обращение к совершенно разным системам и приемам аргументации. Однако основная проблема в связи с преподаванием сектоведения в духовных школах состоит не в том, что сложно научить полемике с сектами, но в самой фиксации большинства курсов именно на этой стороне прикладного сектоведения.
Учение НРД не всегда является основным или даже значимым фактором нахождения в нем человека. Более того, оно может изначально иметь второстепенное значение и для самой группы, по сравнению, например, с религиозными практиками и/или индуцируемыми особым образом переживаниями. Еще меньшее значение вероучение НРД имеет в современном обществе, в контексте принципов свободы совести и вероисповедания. В общественных дискуссиях, то, чему учит НРД, особой роли не играет, т.к. любая религиозная группа может верить во что угодно.
Основополагающий для Православной Церкви критерий отнесения группы к сектантству, для секулярного общества второстепенен. Церковь готовы слушать и слышать лишь в той степени, в которой тема различий в учении не затрагивается. Неготовность обсуждать что-то помимо учения приводит не к корректировке подходов чиновников, общественных и иных организаций, но к полному вытеснению Церкви из обсуждения проблематики сектантства в целом.
100 и более лет назад в секты уходили люди в основной своей массе воцерковленные. Они понимали обращенную к ним впоследствии критику сект, так как уже были знакомы с учением Церкви. В современном мире в НРД уходят преимущественно люди невоцерковленные и воспринимающие богословскую аргументацию совершенно иначе. В каком-то смысле Церковь вернулась во времена апостольские, когда необходимо было обращать к вере людей, никогда не слышавших о христианстве. В этом контексте на второй план отходит богатство противосектантской мысли Церкви, ориентированной на вразумление ушедших в секты православных верующих, так как основная целевая аудитория православного сектоведения XXI ст. включает людей, никогда не знавших христианства.
Полемика и диспут перестали быть наиболее эффективным способом убеждения людей в корректности и обоснованности тех или иных взглядов. Обычное точное и проверенное знание о феномене сектантства, даже не сформулированное в форме критики и опровержения чего-то, имеет более серьезный профилактический эффект, чем любые дискуссии и споры. При этом основная масса людей уходит из сектантских сообществ без какого-либо участия священников и сектоведов, без знакомства с антисектантскими текстами. То есть, заранее известно, что абсолютное большинство людей, уходящих в секты, рано или поздно оттуда выйдет вне зависимости от того, будет ли что-то делать Православная Церковь для этого или нет.
Проблема только в том, что, выход из секты совершенно не означает прихода к Церкви. Люди вполне могут приобщаться к другим сектам или разновидностям сектантства, либо просто продолжать свою жизнь вне Церкви и, не редко, с остаточным влиянием сектантства. Наиболее распространенный портрет сектанта в XXI в. предполагает человека, который на протяжении своей жизни много раз менял разные НРД. При этом сектантом он является не по факту принадлежности к конкретным группам, но в силу своей веры в сектантские идеи и исполнения сектантских практик безотносительно того, находится ли он в конкретный момент в НРД или нет.
Иначе говоря, в современном мире «секты», как традиционный объект внимания всех классических курсов сектоведения, дополнились сопоставимым по величине и значению феноменом сектантского сознания – носителями сектантских идей и практик безотносительно их организационного оформления. Приобщение людей к сектантству стало частью их повседневного жизненного опыта. При этом миссия Церкви не изменилась: Церковь должна вырывать людей из привычного для них круга сектантских заблуждений и зависимостей, рабства греху, просвещать их, приобщать их к Истине, помогать им стать на путь спасения, давать им свободу во Христе (Лк. 4, 16-19; Ин. 8, 31-32).
В этом контексте способность быстро разобраться в индивидуальной конфигурации сектантских идей, разделяемых конкретным человеком, становится важнее знания учения отдельных НРД. Вместе с тем, в работе с любыми формами сектантства первостепенное значение имеет не знание учения НРД, но свидетельство личной веры и соответствие всей жизни этой вере. Для сектанта более весомым аргументом становится открытость, искренность, честность и порядочность православного, чем полный разгром сектантского учения. Иначе говоря, полезность и нужность преподавания сектоведения в классическом варианте стала нуждаться в обосновании и доказательстве.
Вне всякого сомнения, в процессе свидетельства истин веры, Церковь не может и не должна уходить от анализа содержания учений НРД. Но нужно понимать, что неразумно было бы ограничивать Церковь каким-то одним набором методов работы с сектами. Неизменность критериев сектантства в Православной Церкви нисколько не влияет как на вариативность их богословской интерпретации, так и на разность подходов Церкви к практическому сектоведению. Церковь не распространяет свою заботу о сохранении догматического учения на консервацию методов такого сохранения, т.е. на само сектоведение. При неизменности защищаемого защита на протяжении всей истории Церкви конструировалась в соответствии со спецификой ситуации, уровнем развития научного знания о сектантстве, степенью доступности информации и первоисточников по сектам, отражала общий уровень знаний, умений и талантов конкретных сектоведов, апологетов, Отцов и Учителей Церкви.
Развитие богословского анализа феномена сектантства обладает огромным значением само по себе, безотносительно его роли в полемике с НРД и помощи людям. Борьба с ересями играла ключевую роль в становлении учения Церкви[xx]. Развернутая богословская оценка современных ересей и сект, порой не уступающих своим древним аналогам по искушенности мысли, обладает огромным потенциалом к возрождению богословской мысли в современном мире. Для многих сектоведов остается загадкой, почему лучшие богословы современности не спешат идти по стопам Отцов и Учителей Церкви, большая часть которых в той или иной мере занималось проблематикой ересей и сект. Почему они не спешат отвечать на самые серьезные вызовы, брошенные Церкви со стороны современного сектантства, но все свои силы посвящают изучению не столь очевидно актуальных тем и вопросов. Вызовы кажутся несерьезными? Но они привлекают «здесь и сейчас» сотни тысяч если не миллионы людей.
Вместе с крушением монополии Церкви за знание о сектах произошло многократное расширение функциональности сектоведческого знания, которое в XXI в. вывело его далеко за пределы частного случая применения в виде индивидуальной и/или публичной полемики с НРД. Профессиональные знания сектантства необходимы для квалифицированной работы органов государственного управления, при экспертной оценке материалов, сложных явлений и запутанных ситуаций, для информационной помощи пострадавшим, в образовательной и просветительской деятельности, наконец для развития науки, в исследованиях конфессионального пространства, необходимых как для Церкви, так и для общественных организаций, населения и др. Особое значение приобретает системное знание о нетрадиционной религиозности, позволяющее лучше понимать протекающие в конфессиональной среде процессы, предсказывать ход их развития. Без проверенной и обоснованной информации по сектантству все институты общества, включая религиозные организации, обречены действовать вслепую, наугад. Информация о сектантстве является залогом более точного видения происходящих процессов, а значит и корректной реакции на них. В XXI ст. профессиональное знание о феномене нетрадиционной религиозности становится значимым само по себе, вне зависимости от того, сопровождается ли оно критикой сектантства или нет.
Quo vadis?
Преподавание сектоведения может иметь разные цели и задачи. Так, уроки сектоведения в школах Германии и Австрии направлены на профилактику сектантства. Изучение НРД в системе светского высшего образования предполагает ценностно-нейтральное описание их специфики в системе религиозности. Какие цели должны стоять перед дисциплиной «Сектоведение» в системе высшего духовного образования? Предваряя ответ, посмотрим, что говорит по этому поводу сектоведческая практика.
На протяжении последних 25 лет ко мне многократно обращались священники с просьбой о помощи в разрешении самых разных проблем и ситуаций, связанных с сектами на местах их служения. В большинстве всех случаев батюшек интересовал ответ на два вопроса. В первом священники инициативно интересовались, что за организация появилась и/или действует на территории населенного пункта, как на нее реагировать? В качестве искомой группы выступали сотни разных НРД, а для возможных реакций в большинстве случаев нужно было собрать больше данных по ситуации, т.к. каждый случай имеет свою специфику. Получив информацию об НРД, менее половины было готово собрать дополнительные сведения, необходимые для помощи им же. Единицы интересовались тем, где можно что-то почитать об учении группы. Однако, эти редкие батюшки, все же проявлявшие интерес к учению НРД, узнавая, что искомая группа еще никем и никогда не критиковалась, не выражали желания заняться ее анализом, что для человека с богословским образованием не так уж и сложно. Удивительно, но духовенство интересовала не критика учения сект, а вопрос о том, как в краткие сроки с наименьшей тратой сил и времени решить конкретную проблему. Вполне может быть так, что какая-то часть духовенства не обращается к сектоведам за помощью, самостоятельно находит информацию по учению и практике сект, прорабатывает новые пункты критики сект, полемизирует с ними, решает иные сложные проблемы, при этом нигде особо не распространяется о своей работе с НРД. Собственно, на развитие семинаристов до уровня именно таких батюшек и должен быть направлен курс сектоведения.
Во втором вопросе священники выступали в роли посредника: к ним кто-то обратился с вопросом по сектам и они просили помощи в его разрешении. Соотношение «инициативных» и «посреднических» вопросов по степени частотности равняется 1 к 100. Инициатива в среде духовенства встречается крайне редко, доминирует пассивная реакция на внешние раздражители, запросы третьих лиц по НРД. Запросы поступают не только священникам, но также епископам, православным мирянам и напрямую сектоведам. Население, общественные, научные, государственные и иные структуры интересует буквально все в НРД. Диапазон вопросов чрезвычайно широк (см. "Программу исследования сектантства" со списком из 100 наиболее часто задаваемых вопросов) . Никакой, самый совершенный курс "Сектоведения" не сможет подготовить семинариста к ответу на все эти вопросы. В рамках курса можно попробовать научить учиться разрешать какое-то количество проблем и ситуаций, самостоятельно искать информацию, снять страх перед проблематикой сектантства в целом. Таким образом, сектоведческая практика не может сформулировать цель для курса "Сектоведение", но она интересна своим свидетельством о специфике запросов по проблеме НРД к Церкви в XXI в. С учетом того, что общество интересуется мнением Церкви по любым вопросам все реже, эти запросы очень важны. Хорошо и грамотно помогая отвечать на них, мы получаем возможность также свидетельствовать миру и о церковном отношении к феномену сектантства, как явлению, разрушительно влияющему на духовную жизнь человека.
Цель курса «Сектоведение» должна быть достаточно гибкой, чтобы учитывать все означенные ранее проблемы. Курс должен формировать знания, умения и навыки, позволяющие при столкновении с конкретными НРД и проявлениями нетрадиционной религиозности без предварительной подготовки:
а) быстро идентифицировать их и определять их место в системе нетрадиционной религиозности;
б) формулировать основные подходы и положения по критике никем не изученных и неизвестных НРД и проявлений нетрадиционной религиозности;
в) знать, где можно найти дополнительную информацию по теме;
г) знать основные варианты разрешения широкого спектра проблем, связанных с работой НРД.
Таким образом, целью курса «Сектоведение» должно являться формирование целостного представления о многообразии форм нетрадиционной религиозности, основных проблемах их критического богословского и научного анализа и полемики с ними, а также рассмотрение актуальных сектоведческих проблем, с которыми может столкнуться пастырь в своем служении и деятельности.
В современном курсе сектоведения акцент смещается с изучения НРД на анализ типов НРД по содержанию. В основании курса лежит изучение базовых характеристик 17 основных типов нетрадиционной религиозности, логики их исторического развития, специфики учительной базы и методов работы их представителей, их взаимных влияний, их подверженных изменениям и постоянных составляющих. Конкретные НРД, рассматриваются в качестве иллюстрации диапазона вариативности сектантства, в рамках каждого типа. Так, например, лекция по Свидетелям Иеговы предваряется изучением типа псевдохристианских НРД, к которому они, и многие подобные им НРД принадлежат.
Благодаря такой композиции, семинарист начинает понимать, что любое НРД является частью большой группы НРД, похожих по характеристикам, учению и методам работы. Он начинает видеть место организации не только в рамках других групп этого же типа, но и сектантства в целом. Зная общие принципы функционирования каждого типа в теории и на конкретных примерах, он начинает эффективно распознавать проявления означенных характеристик в тысячах различных вариантов, как среди ныне существующих НРД, так и в тех, которые будут созданы в будущем.
Общий объем времени, уделяемого конкретным НРД, несколько уменьшается за счет подробного разбора типов НРД. Названия, время основания, особенности истории конкретных НРД, которые забываются очень быстро после прослушивания обычного курса сектоведения, в данном случае являются второстепенным материалом. При рассмотрении каждого типа НРД приводятся живые и наглядные примеры из десятков, а порой и сотен разных НРД, но не для запоминания, а лишь для иллюстрации и лучшего понимания теоретического материала. Семинаристы изучают формы сектантства, не требующие от человека принятия какого-либо религиозного вероучения, но делающие акцент на передаче определенного религиозного или псевдорелигиозного опыта, инициировании набора ярких переживаний, организации участия человека в необычных и запоминающихся мероприятиях.
Очевидно, что сложно дать богословскую оценку учения сект, у которых оно аморфно, изменчиво, либо отсутствует в артикулированной форме, а центр тяжести лежит на участии в религиозных практиках, но работать священникам с этими людьми все же можно и нужно. Тем более что представители такого сектантства есть среди всех 17 типов НРД. Особое внимание уделяется сложным и проблемным формам сектантства, например, вовлекающим человека лишь на временной основе и не только не противопоставляющих себя Православной Церкви. Они допускают возможность одновременного активного участия человека в таинствах, не требуют от него отказа от вероучения Церкви. Многие из них заранее готовы согласиться с тем, что учение Православной Церкви истинно, так как считают, что то, что предлагает их собственная группа, к религии никакого отношения не имеет, либо что неистинных религиозных учений не существует в принципе.
Усвоение минимального набора сектоведческих знаний в рамках современного курса сектоведения дается не сложнее, чем изучение таблицы умножения, а понимание общей логики устроения феномена нетрадиционной религиозности снимает первый и самый сложный барьер в изучении сектоведения в целом. Студенты учатся думать и смотреть на мир «с поправкой на нетрадиционную религиозность». Они учатся самостоятельно искать источники информации по НРД. Постепенно начинают понимать, что процесс освоения проблематики нетрадиционной религиозности не заканчивается с курсом сектоведения и не сводится к чтению сектоведческой литературы.
С пониманием общих принципов устроения сектантства приходит осознание того, что основная масса литературы по богословию, библеистике, церковной истории, философии, религиоведению, культурологии, социологии и иных гуманитарных дисциплин содержит в себе множество ценных сведений по проблематике сектантства даже в том случае, если сама эта тема там напрямую не затрагивается.
Курс
сектоведения учит самостоятельному критическому мышлению. Любое самообразование
с момента усвоения внутренней логики устроения типов НРД и сектантства в целом автоматически
превращается в подготовку и к разговору с сектантами, и к работе с
проблематикой сектантства в любых ее проявлениях. Специализированная литература
по сектоведению, методические пособия по полемике с сектами перестают быть единственным
и даже основным источником информационной поддержки и помощи. Они лишь дополняют
общий массив знаний, получаемых из всех источников информации.
Означенная конфигурация курса «Сектоведение» была апробирована и доказала свою эффективность. Однако, она являет собой лишь один из множества возможных и допустимых подходов к преподаванию данной дисциплины.
Сектоведческие дисциплины
В церковном образовательном стандарте дисциплине «Сектоведение» выделено 120 часов. В таком объеме «Сектоведение» является по существу лишь «Введением в сектоведение» – вводной дисциплиной сектоведческого комплекса. Как и в случае с неосознаваемыми обывателями масштабами нетрадиционной религиозности, практически никогда не осознаются реальные масштабы накопленного сектоведческого знания, необходимого для подготовки специалистов в сфере НРД. Обучение в духовной семинарии и академии можно было бы наполнить исключительно преподаванием различных сектоведческих дисциплин. Не призывая перекраивать учебные и рабочие программы семинарий в сектоведческом ключе, полагаю важным совершить небольшую экскурсию в мир дисциплин сектоведческого цикла.
В курсе «Общая история сектоведения» (360 часов) разбирается история православного сектоведения в его неразрывной взаимосвязи с историей сектоведения в целом. Эта дисциплина анализирует историю возникновения и развития сектоведения, становление его методологии и категориально-понятийного аппарата, выявляет специфику святоотеческого и светского подхода к феномену нетрадиционной религиозности в разные столетия, вскрывает ткань взаимных влияний с историей религиозных, философских, общественно-политических, научных и иных идей и течений. Изучение общей истории сектоведения является важнейшим фактором, упрощающим понимание специфики как современных, так и ставших достоянием истории дискуссий в среде православных сектоведов относительно места, роли и содержательной специфики сектоведения как самостоятельной дисциплины. В курсе «Общей истории сектоведения» не разбираются конкретные ереси и секты.
Несмотря на значительное количество часов, в курс «Общей истории сектоведения» достаточно сложно с должным уровнем детализации вместить историю сектоведения конкретных стран. Именно поэтому современная история сектоведения изучается также в рамках трех дополнительных курсов: «История сектоведения в Западной Европе ХIХ-XXI в.» (120 ч.), «История сектоведения в Восточной Европе ХIХ-XXI в.» (120 ч.), «История сектоведения в США ХIХ-XXI в.» (60 ч.).
Курс «Священное Писание и нетрадиционная религиозность» (360 ч.) включает 3 основных блока. Первый посвящен изучению Священного Писания Ветхого и Нового Завета в контексте сектоведческого дискурса времени своего написания. Процесс написания и использования Священного Писания в сектоведческих дискуссиях, внесение в текст писания корректур с поправкой на проблематику сектантства, сравнительный анализ частотности прямых и косвенных обращений к теме сект в Ветхом и Новом Завете, специфика терминологического аппарата Писания в идентификации сектантства, а также многие иные темы и вопросы разбираются в первой части.
Вторая часть посвящена содержательному анализу образа сектантства, формируемого в Священном Писании, диапазона вариативности идентифицируемых сект и типов нетрадиционной религиозности. Третья часть посвящена проблематике использования Писания в полемике с сектами. В нее входит текстологический анализ преднамеренных и непреднамеренных изменений в разных кодексах и списках Священного Писания, детальный разбор широкого диапазона ошибок и целенаправленных искажений, предпринимаемых НРД в работе со Священным Писанием. На конкретных темах и примерах студенты обучаются различным методам использования Писания в полемике с НРД.
Каждому из 17 основных типов нетрадиционной религиозности посвящен отдельный курс. Количество часов для каждого из них варьируется в зависимости от типа нетрадиционной религиозности. Так, например, курсы «Христианские секты», «Псевдохристианские секты и культы», «Восточные культы» и «Оккультно-мистические культы» являются самыми большими по объему (по 360 ч. каждый). Курс «Псевдонаучные культы» может быть вычитан за 240 часов. На полноценную проработку материалов по курсам «Утопические культы», «Неоязычество», «Псевдопсихологические культы», «Синкретические культы», «Магия, целительство, гадания» достаточно будет по 120 часов для каждого. Для курсов «Сатанизм», «Спиритизм», «Астрология», «Политические культы», «Движение нового мышления», «Коммерческие культы», «НЛО-культы» хватит и по 60 часов на курс.
В рамках каждого их 17 курсов разбирается история типов нетрадиционной религиозности, вариативность существующих в их границах учений, культовых практик и методов работы. Особое внимание уделяется специфике методологии их анализа, а также особенностям полемики с их представителями. Наконец, отдельные сектантские движения в современном мире по количеству приверженцев вполне сопоставимы со всеми Поместными Православными Церквами. Им, посвящены отдельные спецкурсы. Так, например, разбор пятидесятнического движения проводится в рамках отдельного большого курса лекций «Пятидесятничество» на 120 часов.
Понимание нетрадиционной религиозности невозможно без учета страноведческой специфики. Во-первых, сектантство в России, Беларуси и на Украине представлено далеко не во всех своих возможных формах и разновидностях. Изучая только секты, действующие на территории России, невозможно получить сколько-нибудь полное представление о сектантстве в целом. Местная специфика разных стран оказывает существенное влияние на формирование неповторимого портрета сектантства в регионе, а вместе с тем и во всем мире. Во-вторых, в разных странах мира одни и те же НРД до определенной степени ассимилируются, являют новые конфигурации своего учения и практики, без знания которых с ними невозможно работать.
Отдельная группа разных по объему курсов проясняет страноведческую специфику. Среди них к числу наиболее важных дисциплин относятся: «Нетрадиционная религиозность стран Северной Америки» (120 ч.), «Нетрадиционная религиозность стран Африки южнее Сахары», (120 ч.) «Нетрадиционная религиозность стран Восточной Азии» (120 ч.). Зачем тем же россиянам изучать сектантство в Африке? Очень просто: специфика чуждых для страны проживания студента форм сектантства позволит намного глубже освоить проблематику сектантства, чем концентрация на изучении исключительно местных форм нетрадиционной религиозности. В свое время, несколько лет посвященных изучению китайского языка, направленных на лучшее понимание специфики сектантства в Китае, дали мне больше в плане понимания сектантства в Беларуси, чем все противосектантские материалы Беларуси вместе взятые. К иным страноведческим дисциплинам, имеющим определенное значение при специализации на теоретическом сектоведении, можно отнести: «Нетрадиционная религиозность стран Западной и Восточной Европы» (120 ч.), «Нетрадиционная религиозность стран Центральной и Латинской Америки» (120 ч.), «Нетрадиционная религиозность стран Южной Азии» (120 ч.), «Нетрадиционная религиозность стран Юго-Восточной Азии» (60 ч.), «Нетрадиционная религиозность стран Северной Африки и Среднего Востока» (60 ч.), «Нетрадиционная религиозность стран Российско-Евроазиатского региона» (120 ч.), «Нетрадиционная религиозность Австралии и Океании» (60 ч.).
К числу наиболее сложных и важных курсов сектоведческого цикла можно отнести дисциплину «Теоретическое сектоведение» (360 ч.), целью которой является формирование целостного представления о феномене нетрадиционной религиозности во всем многообразии его форм и проявлений. Теоретическое сектоведение вскрывает узловые элементы каркаса нетрадиционной религиозности. Возникновение, развитие и распад сект, вход и выход из них, специфика общественных реакций на феномен сектантства, пограничные формы нетрадиционной религиозности, лидерство в сектах, многие иные вопросы детально разбираются в рамках этой дисциплины.
К группе вспомогательных дисциплин относятся:
– Курс «Правовое регулирование деятельности религиозных организаций» (120 ч.) посвящен анализу специфики существующих систем правового регулирования регистрации, деятельности и ликвидации религиозных организаций, с особым акцентом на новых религиозных движениях. Особое внимание уделяется проблематике прав человека и свободы совести в контексте деятельности НРД.
– Курс «Теория и практика религиоведческой экспертизы» (60 ч.) рассматривается комплекс вопросов, связанных с организацией и проведением религиоведческой экспертизы нетрадиционных религиозных сообществ.
– Курс «Религиозные формы девиации» (60 ч.) проясняет фундаментальное различие между такими формами религиозной девиации как «религиозный экстремизм», «религиозный фундаментализм», «религиозный терроризм», «религиозный фанатизм», «религиозный радикализм», «религиозно-мотивированные преступления», показывает их отличие от «светских» аналогов в виде терроризма, экстремизма и др., фиксирует место и роль сектантских сообществ в общем контексте религиозных форм девиации.
– Курс «Конспирологические теории» (60 ч.) посвящен анализу: а) генезиса, развития и затухания теорий заговора; б) психологии и формам организации людей, склонных генерировать и принимать на веру и распространять конспирологические теории и слухи; в) специфике работы с представителями конспирологического сообщества.
– Курс «Масонство: история и современность» (120 ч) посвящен истории и современному состоянию развития регулярного и нерегулярного масонства. В курсе разбираются иерархия, символика, системы идей и ритуалов масонов, проблематика религиозной составляющей в их деятельности. Особое внимание уделяется антимасонскому дискурсу, страхам перед масонством, влиянию масонов на процессы, протекающие в обществе, а также отношению Церкви к феномену масонства.
– Курс «Мониторинг нетрадиционной религиозности» (60 ч.) посвящен анализу методологических проблем, связанных с изучением многообразия форм нетрадиционной религиозности на какой-либо территории, формированием системы мониторинга протекающих в конфессиональном пространстве изменений, а также методических проблем фиксации, документирования и систематизации массива информации по НРД.
В рамках системы богословского образования, равно как и в рамках любого иного образования, невозможно получить исчерпывающий набор знаний, необходимых для работы со всеми без исключения НРД. Профессиональная специализация на христианских и псевдохристианских сектах предполагает наличие богословского образования. Серьезная работа с восточными НРД требует востоковедческого образования со знанием нескольких языков Азии. Серьезные требования к квалификации сектоведа налагает работа с псевдонаучными НРД. Здесь необходимо иметь базовое физико-математическое образование для критики НРД, специализирующихся на религиозных формах искажения физики и математики, химическое образование для работы с религиозными формами искажений в области органической и неорганической химии и т.д.
Ввиду сложно обозримых объемов сектоведческого знания, никакой отдельно взятый специалист не может разбираться во всем многообразии направлений сектоведческих исследований. Так же как не существует «универсального историка», владеющего историей всех времен и народов, не существует и «универсального сектоведа», глубоко разбирающегося во всех формах и разновидностях сектантства.
Семинарский курс «Сектоведение» в нынешнем варианте, пытается уместить данные из совершенно разных по целям и задачам, структуре и композиции сектоведческих дисциплин в одной крохотном курсе на 120 часов.
Кабинет сектоведения Минской духовной академии
18 апреля 2022 г. исполняется 25 лет со дня основания Синодального центра сектоведения им. преп. Иосифа Волоцкого Белорусской Православной Церкви[xxii] (далее – СЦС). В 2013 году в Минской духовной академии при кафедре апологетики на базе СЦС был создан "Кабинет сектоведения Минской духовной академии". Основная цель кабинета состоит в ознакомлении студентов духовных школ с профессиональным теоретическим и практическим сектоведением. Архив СЦС включает одну из самых крупных в мире коллекций материалов по нетрадиционной религиозности на русском, английском, немецком, французском, испанском, польском, чешском и др. языках. Фонд архива на 1 февраля 2022 г. содержит документальную информацию о 5730 НРД из 108 стран мира, располагается в двух помещениях общей площадью 120 м2 (см. фото 1-6) и включает:
а) 24.000 книг по НРД;
б) 66.000 экземпляров сектантских журналов и газет (более 4300 наименований);
в) 500.000 документов по деятельности НРД.
Помещение №1.
Помещение №2.
СЦС проводятся научные исследования феномена НРД, в которых студенты академии могут с разной степенью погружения принимать участие. В помещении Кабинета сектоведения проходят лекции по сектоведению. Сложно представить себе более глубокий уровень интеграции сектоведческой практики в учебный процесс духовной школы, больший уровень наглядности лекционного материала. Студенты могут увидеть прямо на лекции оригинальные материалы изучаемых НРД, редкие сектантские книги и документы на разных языках. В Кабинете проходят занятия студенческой лаборатории по углубленному изучению нетрадиционной религиозности, которые также посещают студенты других ВУЗов страны[xxiii]. На базе СЦС студенты академии проходят научную практику. Они часто становятся случайными свидетелями множества ситуаций из повседневной сектоведческой практики. Сектоведение перестает быть одной из множества скучных дисциплин, а проблематика сектантства начинает восприниматься совершенно иначе. Соприкоснувшись с СЦС и миром профессионального сектоведения в рамках учебного процесса, они понимают, что сектоведение это очень серьезная, ответственная и актуальная сфера знаний и область деятельности.
[i] С.203-204. Геродот. История в девяти книгах. Пер. и прим. Г.А. Стратановского. - М. : Научно-издательский центр "Ладомир", 1993. - 600 с. (2 сборка, Поз. 60)
[ii] Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея: Пер. с англ. / Под общ. ред., с предисл. Н.Н.Яковлева, коммент. О.Л.Степановой. – М. : Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – 592 с.
[iii] Кант, И. Грезы духовидца, поясненные грезами метафизики / Кант., И. Сочинения. Том 2. – М. : «Мысль», 1964. – С. 292-360.
[iv] Милль, Д.С. О свободе. – Лейпциг : Вольфганг Гергард, 1861. – 255 с.
[v] С.39-40. Письмо к студентам об обследовании суеверных объединений // Тертицкий, К.М. Китайские синкретические религии в XX веке. – М. : "Восточная литература", 2000. – 415 с.
[vi] С.145-253. и др. Малиновский, Б. Магия, наука и религия. – М. : «Рефл-бук», 1998. – 304 с.
[vii] С.176-179. Леви-Строс, К. Структурная антропология. – М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. – 512 с.
[viii] S.229-230. Curie E. Madame Curie, a biography by Eve Curie. – New York.: Garden City Publ., 1940. –412s.
[ix] Фестингер, Л. Теория когнитивного диссонанса. – СПб. : «Ювента», 1999. – 317 с.
[x] Мураками, Х. Подземка. - М. : ЭКСМО, 2007. - 591 с.
[xi] Эко, У. Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ / У. Эко. – М. : Эксмо, 2007. – 592 с.
[xii] Adams H. Alphabetical Compendium of the Various Sects. - Boston : B. Edes, 1784. - 325 p.
[xiii] Haack F-W. Was mir zu denken gibt. Weinachtsrundbriefe 1979-1990 an die Münchner Elterninitiative. – München : Evangelischer Pressenverband für Bayern, 1992. – 88 s.
[xiv] Aland K. Apologie der Apologetik. – Berlin : Christlichen Zeitschriftenverlag, 1948. - 179s.
[xv] Для сектоведения лютеранской церкви XX в. характерно размывание границ между апологетикой и сектоведением. Первый сектоведческий лютеранский центр начала ХХ в. назывался «Апологетический центр» (существует до сих пор, но с другим названием: Евангелический центр по вопросам мировоззрений). В сферу компетенции немецких лютеранских сектоведов, помимо критики сект входит работа с атеистами, и представителями иных мировоззрений, ответы на нападки на церковь.
[xvi] Греческий термин "апология" «απολογια» встречается в следующих местах Нового Завета: Лк. 12:11; Лк. 21:14; Деян. 19:33; Деян. 22:1; Деян. 24:10; Деян. 25:8, 16; Деян. 26:1-2, 24; Рим. 2:15; 1-е Кор. 9:3; 2-е Кор. 7:11; Фил. 1:7, 17; 2-е Тим. 4:16; 1-е Пет. 3:15.
[xvii] См.: С. 237; 384-389; 421; Кассиан (Безобразов), еп. Христос и первое христианское поколение. - М. : ПСТГУ, 2006. - 576 с.; С.194-195. Поснов, М.Э. Гностицизм II века и победа христианской Церкви над ним / М.Э. Поснов. - Брюссель : Изд-во. "Жизнь с Богом", 1991. - 825 с.; С.9. Ивлиев Ианнуарий. Евангелие от Луки. Богословско-экзегетический комментарий. – М. : Изд-во ББИ, 2019. – 568 с.; С.222-223. Bauer, W. Rechtgläubigkeit und Ketzerei im ältesten Christentum. - Tübingen : J.C.B. Mohr, 1934. - 247 s.
[xviii] С.85. Святой Ириней Лионский. Творения. - М. : "Православный Паломник", 1996. - 622 с.
[xix] Глухов, И.А. Конспект по истории и разбору русского сектантства. / И.А. Глухов. -Загорск: "Троице-Сергиева Лавра", 1976. -132с.
[xx] Спасский, А. История догматических движений в эпоху вселенских сборов (в связи с философскими учениями того времени. – М. : «Новая книга», 1995. – 650 с.; Болотов, В.В. Лекции по истории древней Церкви. Том 1-4. – Киев : Общество любителей православной литературы, 2005. и др.
[xxi] Мартинович, В.А. Профилактика сектантства в школах Австрии и Германии / В.А. Мартинович // Вестник Русской Христианской Гуманитарной Академии. – 2015. – Том 16. – Вып. 1. – С. 300-314.
[xxii] В 2016 году постановлением Синода Белорусской Православной Церкви от 24 марта 2016 года (журнал № 12) Информационно-консультативный центр им. преп. Иосифа Волоцкого был преобразован в Синодальный центр сектоведения им. преп. Иосифа Волоцкого Белорусской Православной Церкви.
[xxiii] На время активизации вируса COVID-19 встречи временно приостановлены.
Учебный комитет