Статья доцента ПСТГУ доктора философских наук Константина Михайловича Антонова в Большой Российской Энциклопедии.
Теоло́гия в Росси́и, присутствие и развитие в интеллектуальной культуре России теологии. История теологии (богословия) – богатая интеллектуальная традиция, насыщенная идеями, выраженными в весьма сложных по своей структуре и содержанию текстах, написанных в многообразии жанров, представленная широким кругом дисциплин, находящаяся в сложных отношениях с философией и, позднее, с религиоведением.
На протяжении 19 в. история русского богословия рассматривалась главным образом в рамках общей истории Русской церкви [архиепископ Филарет (Гумилевский), митрополит Макарий (Булгаков), Е. Е. Голубинский, позже – А. В. Карташёв и др.]. В середине 19 в. одной из первых попыток концептуализации истории русской богословской мысли стала диссертация Ю. Ф. Самарина «Стефан Яворский и Феофан Прокопович» (1844), написанная под сильным влиянием идей Г. В. Ф. Гегеля и А. С. Хомякова и заложившая основу концепции «западного пленения православного богословия». Детальностью и полнотой отличается «Обзор русской духовной литературы» митрополита Филарета (Гумилевского) (1859). С более объективистских позиций был написан обзорный труд Н. Н. Глубоковского «Русская богословская наука в ее историческом развитии и современном состоянии» (1928). Фундаментальный труд протоиерея Г. В. Флоровского «Пути русского богословия» (1937) создан во многом под влиянием концептуальной схемы Самарина, однако представляет русскую богословскую мысль в многообразии её форм и в широком контексте развития русской духовной культуры. До начала 21 в. именно он (и, соответственно, концепция «западного пленения») определял расстановки акцентов и оценок в русском богословии. Их существенный пересмотр осуществляется лишь в последнее время благодаря трудам протоиерея П. В. Хондзинского по истории богословия и Н. Ю. Суховой по истории богословского образования в России.
Богословие в Киевской Руси
Богословская литература, как переводная, так и оригинальная, получает распространение на Руси после крещения князя Владимира. Её особенности определяются главным образом отсутствием на Руси классической образованности, географической удалённостью от основных центров тогдашней христианской культуры, восприятием византийских представлений о богословии, слабостью интеллектуальных контактов с Западом. Эти факторы обусловили такие особенности древнерусской христианской литературы, как её риторический, а не философский характер, относительно низкий уровень рационализированности, обращённость преимущественно к эмоционально-волевой, а не интеллектуальной сфере, нарративность, полемичность (в том числе борьба с двоеверием), преобладание переводной литературы над оригинальной и ярко выраженная национальная окраска последней, доминирование литургических, гомилетических и агиографических жанров, а также незначительное развитие центральных для стандартного построения богословского знания экзегетики и догматики. Наиболее значительные авторы киевского периода: митрополит Иларион, епископ Кирилл Туровский, Феодосий Печерский, Климент Смолятич, митрополит Никифор и др.
Московский период (14–16 вв.)
Основными факторами, обусловившими возможность и специфику дальнейшего развития богословской мысли, стали: преодоление последствий монголо-татарского нашествия и ига, укрепление русской государственности под эгидой Москвы, духовный подъём, связанный с деятельностью Сергия Радонежского, и его развитие в рамках монастырской колонизации, продолжающееся влияние, упадок, а затем падение Византии, второе южнославянское влияние, обусловившее расширение кругозора русских книжников, в первую очередь в области святоотеческой литературы, усиление связей с Западом, появление ересей (стригольники, «жидовствующие», антитринитарии) и борьба с ними, формирование традиции повседневного «уставного благочестия». В конце этого периода большое значение приобретает межконфессиональная полемика в западнорусских землях. Важными событиями стали создание свода т. н. Геннадиевской Библии, полемика иосифлян и нестяжателей, Стоглавый собор. Крупными мыслителями, так или иначе разрабатывавшими богословскую проблематику в своих текстах, были Нил Сорский, Иосиф Волоцкий, Вассиан (Патрикеев), Максим Грек, Зиновий Отенский, Артемий Троицкий, Ермолай-Еразм. Основными особенностями богословской мысли этой эпохи можно считать: формирование в ходе полемики отчётливых, противостоящих друг другу идеалов религиозной жизни, попытки их антропологически-аскетического («Устав» Нила Сорского) или общебогословского («Просветитель» Иосифа Волоцкого) обоснования, первые опыты систематизации богословских идей. В этот период мы видим и первые попытки самостоятельного богословствования, как гетеродоксального (Феодосий Косой), так и православного (Зиновий Отенский).
Богословие в 17 в.
Основными тенденциями, оказавшими определяющее влияние на развитие богословской мысли этого времени, исследователи считают: «встречу с Западом» (Флоровский. 1991. С. 30–56), связанную с наступлением католицизма и протестантизма, Брестской унией 1596 г. и борьбой с униатством, сделавшую необходимым развитие образования и становление богословской школы в западнорусских землях и позже, под киевским влиянием, в Москве; интеллектуальное влияние западной богословской традиции, прежде всего Августина и августинианства в различных формах, а также неосхоластики; «книжную справу» и ставший её следствием раскол.
В качестве наиболее значимых можно отметить следующие богословские дискуссии: полемику старообрядцев и никониан, которая велась между авторами, вышедшими из т. н. боголюбцев или ревнителей благочестия (протопоп Аввакум, Иван Неронов, патриарх Никон и др.); борьбу грекофильской (Епифаний Славинецкий, инок Евфимий, патриарх Досифей, братья Лихуды) и латинофильской (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев) партий, в частности о времени пресуществления Святых Даров, языке и способах богословского образования; с усвоением западной богословской проблематики связаны также дискуссии о соотношении закона и благодати, Священного Писания и Священного Предания и т. д.
Помимо вышеупомянутых, наиболее значимыми богословами этого периода следует считать митрополита Петра Могилу как автора одного из первых и наиболее авторитетных изложений православной веры Нового времени; Димитрия Ростовского с его богословием истории, страдания и любви. Среди авторов, стоящих на границе с синодальным периодом, необходимо отметить: митрополита Стефана Яворского и архиепископа Феофана Прокоповича, из которых один обычно рассматривается как проводник неосхоластического томистского (тридентского), а другой – августиновского влияния, архиепископа Феофилакта (Лопатинского) и др.
Синодальный период
Основные факторы, влиявшие на развитие богословской мысли этой эпохи: Петровская реформа, вытекающая из неё частичная секуляризация культуры и жизни, их встраивание в культурные рамки модерна; связанная с этим специфическая система церковно-государственных отношений («синодальный строй») со значительными элементами рационализации и бюрократизации церковного управления, его подчинения модернизированному порядку государственного управления; становление на её основе «регулярной» системы церковного образования, включая высшее, обособленность этой системы по отношению к университетской, формирование богословской школы и динамично развивавшейся системы богословских наук, системы высшей научной аттестации, научно-богословской периодики; существование набора стандартных повседневных форм религиозной жизни и практик («синодальный тип благочестия»), отчасти также регулируемых государством; реактуализация мистико-аскетической традиции православия, усиление её влияния (в форме старчества) на все слои населения, в том числе на наиболее секуляризованное образованное общество (см.: Ореханов. 2010. С. 71–101; Сухова. 2006; 2009; 2012). Наиболее значительными событиями, определившими это развитие, можно считать утверждение Духовного регламента 1721 г., реформу духовных школ начала 19 в. и последовавшую смену уставов духовных академий, перевод Священного Писания на русский язык (и дискуссию вокруг самой возможности этого перевода), религиозно-философские собрания 1901–1903 гг., имяславческие споры, дискуссии вокруг созыва поместного собора и восстановления патриаршества.
В качестве основных направлений (или «горизонтов») развития богословской мысли той эпохи исследователи выделяют:
духовно-академическое богословие, наиболее «наукообразное» из всех, прежде всего связанное с преподаванием конкретных дисциплин богословского цикла и представленное проводившими специальные исследования профессорами духовных академий;
монашеское, связанное с аскетическими практиками и их трансляцией на уровне эпистолярных жанров, поучений и т. д.;
«богословие мирян», тесно соприкасающееся с традицией внеакадемической религиозно-философской мысли, русской литературой и светской культурой в целом.
Наряду с ними исследователь П. В. Хондзинский выделяет также «святоотеческое богословие эпохи», представители которого, по его мнению, сочетали бытовую церковность, личную праведность, гуманитарную образованность и философскую одарённость, что делало их в каком-то смысле эталонными выразителями оснований церковного Предания (Хондзинский. 2021. С. 6–7).
Среди наиболее значимых богословов 18 в. можно отметить Тихона Задонского, Георгия (Конисского), митрополита Платона (Левшина). Предварением «богословия мирян» может считаться в эту эпоху мышление Г. С. Сковороды и представителей русского масонства, в частности И. В. Лопухина.
Авторов 19 в., работавших в рамках духовно-академического направления, можно разделить по отдельным богословским дисциплинам:
догматика – митрополит Макарий (Булгаков), епископ Сильвестр (Малеванский);
нравственное богословие – протоиерей Иоанн Янышев;
основное богословие и апологетика – епископ Хрисанф (Ретивцев), Н. П. Рождественский, С. С. Глаголев;
библеистика – протоиерей Г. П. Павский, епископ Михаил (Лузин), М. Д. Муретов, П. А. Юнгеров;
патристика – мученик И. В. Попов, Н. И. Сагарда, С. Л. Епифанович и др.;
история Церкви – А. П. Лебедев, А. А. Спасский, В. В. Болотов;
история русской Церкви – митрополит Макарий (Булгаков), Е. Е. Голубинский, П. В. Знаменский.
Некоторые выдающиеся авторы, такие как протоиерей А. В. Горский, Н. Н. Глубоковский и А. В. Бриллиантов, работали в рамках нескольких дисциплин. В традиции духовных академий сформировался и столь оригинальный мыслитель как А. М. Бухарев (архимандрит Феодор), впервые поставивший в рамках русского богословия вопрос о «православии в отношении современности» и наметивший основания богословия культуры.
Монашеское направление представлено трудами Паисия Величковского и его многочисленных учеников и последователей, перепиской оптинских старцев, известных духовников иных обителей, «Поучениями» Феодора Санаксарского и др.Редакция журнала «Вопросы философии и психологии»: В. Соловьёв, С. Трубецкой, Н. Грот, Л. Лопатин. Начало 20 в.Редакция журнала «Вопросы философии и психологии»: В. Соловьёв, С. Трубецкой, Н. Грот, Л. Лопатин. Начало 20 в.
Наиболее значимыми представителями «богословия мирян» можно считать А. С. Хомякова, Ю. Ф. Самарина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, Н. Ф. Фёдорова, Вл. С. Соловьёва, Сергея Николаевича и Евгения Николаевича Трубецких, в определённом смысле – Л. Н. Толстого, а также ряд мыслителей конца 19 – начала 20 вв., богословские элементы в творчестве которых получили завершение в эмиграции. Для мыслителей этого направления характерны критика «схоластики» и «юридизма» в «школьном» богословии, стремление к методологическому обновлению богословского дискурса на основе вовлечения в него личного опыта (прежде всего, опыта религиозного обращения), использования актуальных техник философского мышления (прежде всего, немецкой классики, позже – философии жизни, феноменологии, неокантианства). В содержательном отношении они предлагают зачастую весьма вольные и оригинальные интерпретации как базовых богословских понятий (вера, откровение, догмат и т. д.), так и отдельных положений вероучения (в том числе основополагающих) и христианской этики, имеющих целью их актуализацию в сознании человека современной светской культуры, вовлечённого в проблематику социально-политической жизни, художественного и поэтического творчества. Именно в этой среде формируются основополагающие для православного богословия 20 в. концепции личности, соборности, богочеловечества, Софии Премудрости Божией, всеединства и т. д.
Среди крупных богословов, которые оцениваются современными исследователями как носители святоотеческого опыта, выделяются следующие:
митрополит Филарет (Дроздов), который представил наиболее значительный богословский синтез синодальной эпохи и разработал богословское осмысление отношений Бога и человека в истории на основе категорий слова, креста и храма;
архиепископ Филарет (Гумилевский), давший первую оригинальную концепцию патрологической науки и одну из «больших догматик» русского богословия 19 в.;
архиепископ Иннокентий (Борисов), в основном богословии наметивший один из первых в русской мысли опытов теологии религии, а в своей христологии предложивший позитивную православную реинтерпретацию этикотеологии И. Канта;
епископ Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник, предложившие оригинальные и вместе с тем эталонные систематизации мистико-аскетической традиции православия;
Архимандрит Макарий (Глухарёв) и митрополит Иннокентий (Вениаминов), разработавшие православное богословии миссии;
Иоанн Кронштадтский, в книге «Моя жизнь во Христе» выразивший единство опыта и мысли непосредственно обращенной к Богу человеческой личности.
В качестве отдельного направления, которое иногда называется новым богословием, можно выделить духовно-академических мыслителей конца 19 – начала 20 вв., воспринявших ряд важных элементов мирянской (прежде всего, славянофильской) критики в адрес «школы»: это епископ Михаил (Грибановский), митрополит Антоний (Храповицкий), Сергий (Страгородский), епископ Феодор (Поздеевский), протоиерей П. Я. Светлов, М. М. Тареев, архиепископ Иларион (Троицкий) и др.
Особое место в истории богословия начала 20 в. занимают труды священника П. А. Флоренского: несмотря на то что в истории русской религиозной мысли ортодоксальность его идей (в частности, софиологии, учений об Имени Божием, о таинствах и т. д.) стала предметом бурных дискуссий, нельзя отрицать тот факт, что ему удалось осуществить весьма плодотворный синтез всех описанных направлений.
Советская эпоха и русская эмиграция
Главной характеристикой, определившей историю русского богословия на протяжении большей части 20 в. (от Октябрьской революции 1917 г. до падения СССР), можно считать её разделённость на две линии: оставшуюся в России и эмигрантскую.
Основными факторами, определившими развитие первой, можно считать ликвидацию системы духовного образования, гонения на Церковь, приведшие к многочисленным расколам (обновленчество, иосифлянство и др.), физическому уничтожению наиболее образованной и активной части духовенства и мирян. Тем не менее и в этих условиях сохранялись элементы аскетической традиции, появлялись новые формы духовной и общинной жизни («монастырь в миру»), создавались тексты, посвящённые осмыслению существования христианина в эпоху гонений – в форме проповедей, писем, дневников и т. д. Значимым событием стал Поместный собор Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Среди наиболее значимых авторов можно назвать: протоиерея Сергия Мечёва, протоиерея В. П. Свенцицкого, М. А. Новосёлова, епископа Дамаскина (Цедрика) и епископа Афанасия (Сахарова). Большу́ю роль в богословском осмыслении церковно-государственных отношений сыграли послания патриарха Тихона (Белавина), «Памятная записка соловецких епископов» 1926 г. и т. н. «Декларация» митрополита Сергия (Страгородского) 1927 г. Совокупность трудов и идей пострадавших от гонений авторов этого периода часто именуется «богословием новомучеников». В послевоенный период церковная жизнь и система образования были частично восстановлены, однако вновь открывшиеся духовные академии (Московская и Ленинградская) и тем более семинарии служили главным образом для подготовки священнослужителей и в значительной степени находились под контролем государственных органов. Лишь немногие авторы того времени пытались развивать богословские идеи или писали научные богословские труды. К ним можно отнести архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого), митрополита Григория (Чукова), протоиерея П. В. Гнедича, архиепископа Михаила (Мудьюгина), Н. Е. Пестова, С. И. Фуделя, протоиерея Вс. Д. Шпиллера, протоиерея А. В. Меня. Богословские тексты публиковались в «Журнале Московской Патриархии». С конца 1950-х гг. начинает выходить научно-богословский альманах «Богословские труды».
Напротив, в эмиграции русское богословие переживает период подъёма, обусловленного, с одной стороны, освобождением от государственной опеки, с другой – своего рода «оттоком» интеллектуальной энергии от философии к богословию и новой «встречей с Западом», обусловившими как обновление идейного запаса, так и специфическое чувство «посланничества», сознание собственной миссии. В рамках различных церковных юрисдикций возникает ряд богословских школ: Свято-Сергиевский Православный богословский институт и Институт святого Дионисия в Париже, Богословский факультет Белградского университета, Свято-Владимирская семинария в штате Нью-Йорк и Свято-Троицкая в Джорданвилле. Значительна также роль «религиозно-философских академий», создававшихся в Берлине и Париже под руководством Н. А. Бердяева. Получает развитие богословская и близкая к ней религиозно-философская периодика: «Православная мысль», издававшаяся Свято-Сергиевским институтом, издававшийся Бердяевым журнал «Путь. Орган русской религиозной мысли», а также «Новый град», «Вестник Русского студенческого христианского движения», специализировавшиеся на темах богословского осмысления политики и культуры, издательства, специализирующиеся на выпуске соответствующей литературы: YMCA-Press, позже – «Посев». Большое значение имеют русские католические издания: Irénikon, в послевоенный период «Символ», издательство «Жизнь с Богом». Наиболее известные представители богословия эмиграции испытали влияние представителей «светской» религиозной мысли и западного богословия и философии 20 в.; напротив, влияние духовно-академической традиции на эти институции было довольно слабым – из крупных представителей богословия духовных академий в эмиграции оказались только Н. Н. Глубоковский, А. П. Доброклонский и А. В. Карташёв, сам испытавший сильное влияние «религиозно-философского ренессанса». Переходя к содержательной характеристике, необходимо отметить тот факт, что выдающиеся русские религиозные мыслители эмиграции включали в свои философские системы богословски значимые разделы и так или иначе «выходили» на догматические или этические темы. Это верно для таких авторов, как Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, протопресвитер В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, В. Н. Ильин, С. А. Левицкий. Их осмысление темы богочеловечества не могло не затрагивать, с одной стороны, церковную христологию (а зачастую и триадологию), а с другой – христианскую антропологию и учение о Церкви. Среди наиболее значимых собственно богословских направлений можно отметить:
софиологию, развивавшуюся протоиереем С. Н. Булгаковым – единственным мыслителем в русском богословии 20 в., создавшим целостную систему богословской мысли, включавшую оригинальную интерпретацию догматов о Троице и о Христе, учения о Церкви, о Божией Матери, об иконопочитании и другом, оригинальную сакраментологию, экклезиологию и эсхатологию на основе идеи Софии Премудрости Божией;
неопатристический синтез протоиерея Г. В. Флоровского;
персонализм В. Н. Лосского;
евхаристическую экклезиологию протопресвитера Н. Н. Афанасьева;
литургическое богословие протоиерея А. Д. Шмемана;
«богословие 2-й заповеди» и осмысление «мистики человекообщения» у Г. П. Федотова и монахини Марии (Скобцовой).
Значимым событием стал т. н. спор о Софии, в рамках которого богословие Булгакова было подвергнуто обсуждению (и, в значительной степени, осуждению). Тесное переплетение политических, психологических и собственно богословских аспектов в этой дискуссии сыграло в целом скорее негативную роль: после Булгакова столь же масштабных попыток богословского синтеза в мышлении русской эмиграции не находится. Больши́м богословским значением обладают не претендующие на систематичность, но духовно глубокие произведения таких авторов, как священник А. В. Ельчанинов, архимандрит Софроний (Сахаров), митрополит Антоний Сурожский. Развивались и отдельные богословские дисциплины: библеистика [епископ Кассиан (Безобразов), архиепископ Аверкий (Таушев)], патрология [епископ Василий (Кривошеин), архимандрит Киприан (Керн), протоиерей И. Ф. Мейендорф, архимандрит Амвросий (Погодин)], история Церкви, в том числе русской (А. В. Карташёв, Г. П. Федотов, Н. Д. Тальберг), литургика (Б. Сове), апологетика (В. В. Зеньковский, В. Н. Ильин). Важным аспектом богословской мысли эмиграции, в особенности парижской и американской школ, стало богословское осмысление проблем культуры (Г. П. Федотов, В. В. Вейдле, В. Н. Ильин, протоиерей А. Д. Шмеман, П. Н. Евдокимов).
Современное состояние богословия в России
Восстановление системы богословского образования и богословской науки, их возвращение в систему наук и публичное пространство России начинается во 2-й половине 1980-х гг., с празднования тысячелетия Крещения Руси в 1988 г. Вопросы, связанные с богословским образованием и наукой, обсуждались на поместных соборах Русской православной церкви (РПЦ) конца 1980-х – начала 1990-х гг. В 1993 г. была создана Синодальная богословская комиссия (с 2009 Синодальная библейско-богословская комиссия), в задачи которой входили «консультативная поддержка Священного Синода РПЦ, других церковных учреждений по вопросам богословского и вероучительного характера; богословский анализ актуальных проблем жизни РПЦ; координация научно-богословской деятельности синодальных учреждений, епархий и других учреждений РПЦ» (Богословская комиссия РПЦ // Православная энциклопедия. Т. 5. Москва, 2002. С. 520). Также расширялась сеть семинарий. В 1990-х гг. открылись также Минская и Кишинёвская духовные академии. Наряду с этим появлялись новые высшие учебные заведения, так или иначе ассоциированные с Церковью и ставившие своей задачей развитие богословского образования и науки, – Православный Свято-Тихоновский богословский институт (ПСТБИ, 1992), Российский православный университет святого Иоанна Богослова (1992), Библейско-богословский институт (ББИ, 1990), Свято-Филаретовский институт (СФИ, 1992), Общедоступный православный университет Александра Меня (1990), Русская христианская гуманитарная академия (РХГА, 1989), Общецерковная аспирантура и докторантура (ОЦАД, 2009) и др. На протяжении 1990–2010-х гг. неоднократно предпринимались попытки реформирования духовных академий (особенно в Москве и Санкт-Петербурге) и некоторых семинарий [Казанской, Смоленской, Екатеринбургской, Сретенской (основана в 1999, с 2021 – академия) и др.] с целью превращения их в современные центры богословского образования и науки.
Параллельно шёл сопровождавшийся бурными общественными и научными дискуссиями процесс формального признания теологии как учебной и научной специальности. Уже в 1992 г. специальность «теология» была внесена в классификатор, и был утверждён первый стандарт по этому направлению, который, однако, вызвал критику со стороны религиозных организаций из-за своей чрезмерной близости к стандарту по религиоведению. Направление «Теология» было открыто в ряде вузов (в том числе в Алтайском и Омском государственных университетах). В это время возникают и первые теологические кафедры в светских университетах. Новые стандарты (бакалавриат и магистратура) были разработаны усилиями Учебно-методического объединения по теологии в 1999–2000 гг., теологическое образование, строившееся по апробированной в ПСТБИ модели, получило новый импульс к распространению в том числе в светских государственных вузах.
В 2015 г., после нового витка дискуссий, теология была внесена в перечень научных специальностей, чуть позже был сформирован экспертный совет ВАК и создан паспорт новой специальности, затем – диссертационный совет. В июне 2017 г. состоялась первая защита. На начало 2023 г. защищено более 20 диссертаций, действуют 3 диссертационных совета и открываются новые. В 2021 г. теология выделена в отдельную отрасль науки.
Важным институциональным аспектом развития отечественной богословской науки является периодика. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. единственным научным богословским изданием были «Богословские труды», издававшиеся с 1959 г. В 1990-х гг. большу́ю роль в становлении богословской мысли сыграли издававшиеся на общественных началах издания (например, «Начала», «Альфа и Омега» и др.), в которых богословие сочеталось с религиозно-философской мыслью и элементами популярной апологетики. Тогда же возрождаются журналы духовных академий: в 1991 г. – «Христианское чтение» (СПбДА), в 1993 г. – «Богословский вестник» (МДА). Постепенно развивались издания упомянутых выше новых высших учебных заведений: в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете – «Богословский сборник» (1997–2003), с 2003 г. – «Вестник ПСТГУ»; в Библейско-богословском институте – «Страницы: богословие, культура, образование» – с 1996 г. С 1992 г. в Россию частично переместилось издание «Вестника РХД». Большую роль в обсуждении богословских проблем играет обновлённый в 2012 г. журнал «Государство, религия, церковь в России и за рубежом». Материалы богословского характера публиковались и публикуются также в философских изданиях: «Вопросы философии», «Философия религии: аналитические исследования» и др. С 2019 г. при ОЦАД и Санкт-Петербургском государственном университете издаётся журнал «Вопросы теологии».
Развитие богословских исследований в России во многом определилось также издательскими программами, сформированными как духовными академиями, так и упомянутыми выше новыми вузами (например, ББИ, ПСТГУ, СФИ, Сретенской семинарией). Кроме этого, значительное влияние на интеллектуальный климат постсоветской России и развитие богословской мысли оказали публикации и републикации русских религиозных философов 19–20 вв., представителей богословия русской эмиграции [парижская и американская школы, митрополит Антоний Сурожский, архимандрит Софроний (Сахаров) и др.]. Святоотеческая традиция долгое время была представлена главным образом репринтами (в лучшем случае – переизданиями) русских переводов и патрологических трудов 19 (реже 20) в. Важными исключениями стали качественные издания серии «Святоотеческое наследие» издательства «Мартис» (1992–2002), «Греко-латинского кабинета Ю. А. Шичалина» и некоторые другие. К началу 2020-х гг. осуществлён ряд качественных новых переводов и изданий творений как западных, так и восточных отцов: Исаака Сирина, Максима Исповедника, Амвросия Медиоланского и др. Русская богословская традиция 19 в. также была представлена главным образом репринтами аскетических текстов, позже весьма качественными переизданиями трудов епископа Михаила (Грибановского), митрополита Антония (Храповицкого) и др. Следует отметить публикации классиков западных богословских традиций: Августина (начиная с «Исповеди»), Ансельма Кентерберийского, Фомы Аквинского, Иоанна Дунса Скота, Уильяма Оккама, Майстера Экхарта, М. Лютера, Ж. Кальвина, Ф. Шлейермахера, К. Барта, Д. Бонхёффера, Р. Бультмана, Х. У. фон Бальтазара, К. Ранера; современных богословов – как православных, так и представителей других исповеданий: митрополита Иоанна (Зизиуласа), Х. Яннараса, Ж.-К. Ларше, Дж. Милбанка, Д. Б. Харта и др.
Содержательное развитие современного российского богословия во многом определяется господствующими в современном богословском сообществе представлениями о необходимости его возрождения в нескольких смыслах: 1) преемственности по отношению к дореволюционной богословской науке, особенно в «старых» духовных школах; 2) по отношению к богословской мысли русской эмиграции (зачастую в сочетании с идеей преодоления «западного пленения»); 3) ликвидации отставания по отношению к мировой богословской науке и рецепции тех или иных её концепций и достижений.
Важной точкой отсчёта для самоосмысления теологии как области научного знания в современных условиях стала дискуссия о теологии как учебной и научной специальности, сопровождавшая процесс её институционализации. Эта дискуссия часто описывается как попытка части религиоведческого сообщества, воспитанного на принципах «научного атеизма», воспрепятствовать возвращению теологии в систему научного знания на чисто мировоззренческих основаниях. Это, однако, не совсем верно, поскольку аргументы против указанного признания: 1) носили зачастую формальный характер; и 2) исходили и из церковной среды, консервативные представители которой опасались обмирщения богословского дискурса. Тем не менее в этом споре, который действительно зачастую представал как институциональный конфликт двух академических сообществ, звучали и мировоззренческие аргументы. Основными аргументами против признания научного статуса теологии были:
отсутствие традиции университетской теологии в России;
принципиальные отличия в отечественной и зарубежной структуре научной аттестации;
нарушение принципа светскости, неизбежное в случае государственного признания конфессионально определённых результатов работы;
ненаучность теологии как «науки о Боге»;
неизбежное присутствие в ней не подлежащих пересмотру мировоззренческих презумпций – притом что отказ от презумпций такого рода фактически переводит теологические работы в религиоведческий «регистр».
В системе аргументации, приводившейся в пользу признания научного статуса теологии, большую роль играли вненаучные доводы, подчёркивавшие воспитательную функцию богословского образования, его значение для сохранения духовно-нравственных ценностей, преодоления экстремизма в религиозной среде. Наряду с этим предлагалось также переосмысление принципа светскости, отказ от её «советской» или «французской» модели в пользу её понимания как обеспечения прав в том числе и религиозных граждан. Важную роль играл аргумент от международного опыта, а также исторический аргумент, указывавший на наличие кафедр богословия в дореволюционных отечественных университетах и государственное признание степеней, присуждавшихся духовными академиями (в оформлении этого аргумента большую роль сыграли работы Н. Ю. Суховой). Аргументы собственно научного порядка развивались в двух основных направлениях:
переосмысление научности в том смысле, что наука (в том числе знание о религии) не обязана быть атеистичной, религиозное мировоззрение должно получить право голоса в рамках научного дискурса, и теология осуществляет это право. При этом предполагалось, что мировоззренческая позиция в принципе невычитаема из гуманитарного знания;
переосмысление теологии, а также поиск предмета и метода богословского знания, которые удовлетворяли бы современным критериям научности. При этом предполагалось, что теология не является «наукой о Боге», а имеет иной, позитивно данный, но не тождественный религиоведению, предмет, например «веру Церкви».
Отчасти под влиянием этой дискуссии, отчасти в результате накопления внутренних трансформаций, начиная с 2010-х гг. возникает ряд проектов развития богословского знания.
Одним из наиболее значимых среди них является проект (или, точнее, группа проектов) развития философской теологии не просто как дисциплины, находящейся на стыке богословия и философии, но, скорее, как рационального обоснования и прояснения предметности богословского знания вообще, в особенности в диалоге с теми или иными философскими традициями прошлого и настоящего. Представители этого направления, как правило, обращаются в своей работе к тем или иным традициям западной мысли: В. К. Шохин – к англо-американской философской теологии, С. А. Коначёва – к континентальной традиции 2-й половины 20 – начала 21 вв., а М. А. Пылаев – к немецкоязычной теологии 19–20 вв. Ряд авторов стремится актуализировать философско-теологические идеи русской религиозной мысли 19–20 вв. В качестве альтернативы и дополнения философского проекта можно рассматривать проект исторической теологии, предложенный П. Б. Михайловым. Он исходит из признания сущностной историчности 1) предмета богословского знания – Откровения и 2) самого этого знания, понимаемого как часть Священного Предания и, соответственно, конфессионально определённого. В том же ряду разработки опорных проектов развития богословия следует указать разработку богословского метода, предложенную протоиереем К. О. Польсковым, и проект научной теологии как истории богословской мысли, намеченный протоиереем П. В. Хондзинским и Н. Ю. Суховой. В содержательном отношении следует отметить персоналистический проект, разрабатываемый по следам русского и греческого богословия 20 в. (протоиерей О. В. Давыденков, С. А. Чурсанов и др.), а также получающий распространение в последнее время проект «теоэстетики», восходящий к работам Х. У. фон Бальтазара и Д. Б. Харта (А. М. Гагинский, О. Б. Давыдов).
Разработка конкретных богословских дисциплин представлена на протяжении всего периода главным образом либо учебными пособиями, либо конкретными разработками частных проблем в отдельных областях богословского знания, таких как библеистика, патрология, история Церкви, каноническое право и др.
Учебным характером отличаются главным образом произведения, создаваемые в рамках основополагающих богословских дисциплин: догматики [архимандрит Алипий (Кастальский) и архимандрит Исайя (Белов) (МДА), протоиерей О. В. Давыденков (ПСТГУ)] и нравственного богословия [архимандрит Платон (Игумнов), протоиерей Вл. В. Свешников]. Их общей тенденцией является стремление сохранить преемственность по отношению к дореволюционной отечественной традиции, оживляя её (порой достаточно эклектично) за счёт обращения к русской религиозной мысли, богословию русской эмиграции, а в случае нравственного богословия – к данным психологической науки.
Развитие библеистики во многом опирается на воссозданное в 1991 г. Российское библейское общество и деятельность ББИ, в том числе переводческую. В области изучения Нового Завета следует отметить труды протоиерея Леонида (Грилихеса), игумена Иннокентия (Павлова), архимандрита Ианнуария (Ивлиева), А. С. Десницкого, в области Ветхого Завета – М. Г. Селезнёва, И. С. Вевюрко.
В рамках патрологии можно различить сильный конфессиональный вариант, тесно связанный с критикой западной науки, представленный, в частности, работами А. И. Сидорова (в Европе – Ж.-К. Ларше), попытки разработки её как чисто светской дисциплины в философском или религиоведческом контексте (А. А. Столяров, Н. Н. Селезнёв), стремление актуализировать патристическое наследие в контексте мировой богословской науки (П. Б. Михайлов, протоиерей О. В. Давыденков).
Активно разрабатывается история Русской церкви вообще и 20 столетия – в особенности. Наиболее изучаемыми являются периоды начала века, Поместного собора 1917–1918 гг. и эпохи гонений. В институциональном отношении здесь можно выделить центры истории религии и церкви Института Российской истории и Института всеобщей истории РАН, а также созданный в 1997 г. в ПСТГУ отдел новейшей истории русской Церкви.
В целом можно сказать, что работам, написанным в специальных жанрах, чаще удаётся получить резонанс и признание в научном сообществе и – шире – у образованного читателя вообще, чем работам в области центральных богословских дисциплин, однако дискуссии 1-й четверти 21 в. внушают надежду на появление оригинальных концепций.
Антонов Константин Михайлович